Мистер Хобс, еще раз сверившись с записью в блокноте направился к особняку, который был скрыт от постороннего высоким кирпичным забором. На воротах этой цитадели была прибита скромная вывеска:"Частный пансионат для детей сирот". ул. Парсел 14.
     - Это, кажется, здесь - подумал мистер Хобс и нажал на кнопку. Пожилая привратница провела Хобса в дом и представила его хозяйке дома мадам Сольбе. Кабинет мадам Сольбе был больше похож на будуар светской дамы, чем на рабочий кабинет - на стенах много картин, одна зеркальная стена, широкая кровать, покрытая розовым одеялом, туалетный столик с креслами и духами, два кресла, пуф. На подоконнике стоял магнитофон, он как-то выпадал из общего фона и был не заметен.
     Мадам Сольбе меньше всего походила на содержательницу бедного пансионата. Эта раскошная молодая француженка поразила Хобса своей непринужденностью и жизнерадостностью.
     - Да, да - с радостью воскликнула она, как только Хобс представился - нам как раз такой доктор и нужен. Мне кажется, что девочкам вы понравитесь. Мне, во всяком случае, вы подходите вполне - улыбнулась она.
     - Очень рад, благодарю за откровенность, вы тоже мне понравились и как женщина и как хозяйка, счастлив буду вам услужить.
     - И так, - мадам Сольбе стрельнула интригующим взглядом - обмен любезностями окончен, прошу садиться, поговорим о делах, она опустилась глубоко в кресло против Хобса и сразу бросились в глаза ее стойные красивый ножки, открытые далеко выше колен. Хобс старался на них не смотреть.
     - Вам уже известно что-либо о нашем пансионате?
     - Нет, ничего, кроме того, что написано в объявлении.
     - Прекрасно, - с удовольствием поизнесла мадам Сольбе и уселась, удобнее закинув ногу за ногу. Хобс заметил, что мадам не носит резинок и чулки были сшиты с кружевами. Не обращать внимания на ноги хозяйки не удавалось.
     - Наш пансион - сказала мадам, после минутного молчания - предназначен для девочек в возрасте от 14 до 19 лет. Сейчас у меня 9 девочек. но вообще их будет 20. Когда девочки достигнут совершеннолетия мы будем их устраивать в меру способностей и внешних данных. Все остальное вы узнаете в прцессе работы.
     - А как в смысле жилья, оплаты и распорядка дня? - Мадам Сольбе подошла к окну, включила магнитофон и сказала в микрофон:" Мисчтер Джон Хобс принят на работу в пансионат 24 мая 1962 года. Ему отводится комната 10, питание за счет пансиона, без сигар и вина. Жалование 10000 франков в месяц. Мистер Хобс обязян следить за здоровьем девочек в любое время суток, оказывать им необходимую медицинскую помощь, производить раз в неделю осмотр, выезжая из пансиона ставить в известность хозяйку, куда и на какой срок он уезжает. Мистер Хобс принят на работу и обязан ни кому ни при каких условиях не рассказывать о пансионе и его сотрудниках. Мадам Сольбе выключила магнитофон и вопросительно взглянула на Хобса.
     - Вас устраивают условия?
     - Ну что же, - задумчиво произнес Хобс - все кроме оклада вполне правильно.
     - Я ничего изменить не могу - холодно ответила мадам Сольбе - если вам условия не подходят, я вас не задерживаю. "Она вновь включила магнитофон, но для перемотки.
     - Я сейчас сотру запись и будем считать, что наш разговор не состоялся, не зная как вы, но я сожалею - и лицо ее погруснело. Хобс вскочил с кресла: "Ради бога я совсем не собираюсь отказываться от работы из -за оклада. Я согласен. Я готов на все" - неожиданно добавил Хобс:". . ради вас. "Мадам Сольбе удивленно вскинула брови.
     - Извините, - забормотал Хобс, - позвольте не оправдываться, а то я. . . .  
     - Нет, нет - перебила его мадам.
     - Я очень рада, что понравилась Вам, надеюсь, что это поможет нам в работе. Закончив официальную церемонию, мадам пригласила осмотреть пансион.
     - Не дурно устроено - с удовольствием сказал Хобс, после того как они вернулись в кабинет хозяйки.
     - Это совсем не похоже на нищенскую благотворительность сиротского дома, кто же финансирует эту роскош? "В кабинете уже был приготовлен стол с богатым ужином. Мадам пригласила Хобса закусить.
     - Милый Док!Можно я вас буду так называть?
     - Пожайлуста!
     - По моему настолько разумный человек, что с вами лучше быть откровенной. Хобс поблагодарил мадам за комплимент кивком головы и опять в его глаза бросились ее изящные ноги.
     - Черт. - выругался он про себя, - они чертовски хороши.
     - Вы, конечно, понимаете содержать такое хлопотливое заведение на свои деньги без всякой выгоды я не решилась бы. Да кроме того это не имело бы смысла. Пожалуйста попробуте икру, только вчера ее мне привезли из России. Я ведь еще не настолько стара, чтобы заниматься благотворительностью, однако каждый хочет иметь свой бизнес. Я уже пробовала и в кино и в театре, и даже пыталась играть на бирже. в 1960 году я вышла замуж за одного маклера. Он был на 42 годда старше меня. Этот брак был для меня абсурдом. Как мужчина он был уже конченный. Кгда мы венчались, он уже был безнадежно болен. Я правда не знала, но догадывалась, что здоровье у него не в порядке. Так вот, давайте выпьем.
     - Вы долго с ним про жили?
     - Если то, что было между нами называть супружеской жизнью, то была я 120 дней" Она вдруг грустно улыбнулась и откинулась на спинку кресла, закрыла глаза.
     - Док, налейте мне рому, я хочу сегодня напиться.
     - Положить лимон?
     - Нет пусь будет чистый ром. Да так вот - продолжила она после того, как они опрокинули фужеры - 120 дней, но боже мой какая это была длинная пытка. Вы врач вам можно рассказать все. Неправда ли? Я выросла в богатой семье. Мой отец был крупным коммерсантом. Я воспитывалась в лучших пансионах Швейцарии. Я любила свободу, независимость. Была горда и независима. Кода мне было 16 лет, я была помолвлена с сыном марсельского банкира, меня ожидала легкая и беззаботная жизнь. Но все рухнуло. В 1957 году отец ввязался в какую -то темную аферу с кубинским сахаром. Он вложил в дело весь свой капитал и погорел. Мы остались нищими. Отец застрелился. . . Налейте мне рому. Спасибо. . . мать умерла в том же году. Я осталась одна, у меня нет больше родственников. . . . А почему вы не выпили?
     - Я потом выпью.
     - Нет, пейте сейчас, вы должны опьянеть, то, что я буду расска- зывать нельзя слушать в трезвом виде. Пейте.
     - Удобно ли в первый день работы напиться.
     - Я думала вы умнее, -зло, сверкнув глазами, сказала мадам, - жаль, что я ошиблась.
     - Спасибо за комплимент.
     - Док, можете идти отдыхать, - она встала и отойдя к окну стала просматривать какие-то бумаги, давая Хобсу понять, что ужен окончен. Беспардонная дура, подумал про себя Хобс, краснее от стыда и унижения. Хобс встал и поклонился спине хозяйки, направился к двери.
     - Вы забыли попрошаться милый Док еще! - ехидно улыбаясь, ска- зала хозяйка.
     - Я поклонился вашей очаровательной спине, - мадама Сольбе сначала улыбнулась шутке, а потом не выдержала и засмеялась.
     - Вы хорошо ответили. Люблю остроумных людей. "Она вернулась к столу и закинула ногу на ногу. "О эти ноги" - мелькнуло в голове у Хобса.
     - Простите меня Док, я погорячилась. " Док сел на место.
     - У вас такие красивые ноги. Я никак не могу насмотреться на них.
     - Они вам нравятся? Вы на них еще насмотритесь. Ведь я еще не раз буду у вас. "Как, и она тоже на осмотрах" - подумал Хобс сердце судорожно забилось. Он был ханжой, но видеть эту роскошь на гинекологическом кресле ему не хотелось бы.
     - К стати, - продолжала Сольбе, - с этих ног все и началось. В 17 лет я была нескладной, угловатой девченкой, и к томуже с противным заносчивым характером, так, что мужчины мною не интересовались и вот, когда я была на краю смерти от голода, меня подобрал на улице один господин. Привел к себе в дом, дал вымыться в ванной, накормил и уложил спать. Утром после завтрака он сказал:"Я не спрашиваю, как ты попала на улицу и не интересуюсь твоим прошлым. Ты не интересуешь меня, как женщина, но у тебя удивительно красивые ноги и это тебя спасает. Я холостяк, мне нужна хорошенькая горнечная. Ты будеш работать в те дни, когда у меня будут гости. Об этом дне я буду тебя заранее предупреждать, все остальное время ты можешь заниматьсясвоими делами. Денег я тебе платить не буду. я куплю тебе одежду и буду тебя кормить. Поскольку тебе деваться некуда, ты останешься у меня. Вот и все. Экономка покажет тебе твою комнату. " На этом разговор наш окончился и я осталась жить у него. Через два дня принесли мою униформу. Она до сих пор хранится у меня. Я ее надела и ужаснулась, юбка была настолько коротка, что едва закрывала трусики. Месье Жуль, так звали моего хозяина, осмотрел меня и нашел форму великолепной, особенно мои ноги. Я стала обслуживать вечеринки, которые месье Жуль устраивал каждые субботы. Мне давали поднос с мороженным или бокалами шампанского и я ходила между гостями, предлагая им освежающие напитки. Мне не позволяли надевать чулки и от этого ноги были как-то особенно обнажены. Глядя на меня, гости улыбались, перешептывались, а женщины презрительно отворачивались. Больше всего меня выводило то, что большинство женщин на этих вечеринках были или проститутками или содержантками. Однажды, разнося мороженное, я вошла в небольшую комнату с залом, где обычно курили мужчины. В ней было сумрачно и я не сразу разобрала кто в ней сидит. "Подойди ко мне, " - услышала я вдруг женский голос справа. Я обернулась, мои глаза уже привыкли к сумраку. Красивая женщина полулежала в широком мягком кресле, странно осветилась ее обнаженная, белая ляшка, а между ее ног, темным комком, торчала мужская голова. От неожиданности я опешила.

сделано за 0.006 сек.