Проснулись они от яркого света, вспыхнувшего в комнате.
     Открыв тут же заслезившиеся от света глаза, Вера увидела Владимира Дмитриевича и еще двух мужчин, находящихся в ее спальне. Все они были хорошо «подшофе».
     - Что вы здесь делаете?! - вскрикнула в страхе Вера, пытаясь натянуть на свое обнаженное тело простыню.
     Владимир Дмитриевич, подойдя к ней, вырвал у нее из рук простыню и прошипел:
     - Только не вздумай кричать! Иначе вам обоим будет плохо!
     - А мы, напротив, хотим, чтобы вам было хорошо… - добавил чей-то веселый голос, и Вера узнала одного из их общих знакомых, молодого чиновника из министерства, где работал Владимир Дмитриевич.
     Она почувствовала себя совершенно беспомощной под откровенными взглядами мужчин.
     Стараясь взять себя в руки, она холодно спросила:
     - Что вы намерены делать?
     - Ты оскорбила меня, сказав, что тебе было со мной плохо, потому что я грубое животное. А я ведь тебя любил, - заплетающимся голосом произнес Владимир Дмитриевич. - Так вот, я хочу посмотреть, как ты поведешь себя с другим мужчиной. Он будет нежен, но я докажу тебе, что ты бесчувственна к мужской любви, потому что тебе больше нравятся утехи с себе подобными! - и он грубо схватил ее за руку.
     - Не прикасайся ко мне! - взвизгнула Вера и взмолилась, обращаясь к стоящему рядом молодому человеку, который уже снял сюртук и расстегивал брюки: - Максим Васильевич! Вы-то хоть опомнитесь, вас ведь я не оскорбляла!
     - Не волнуйтесь, Вера Николаевна, мы вас тоже оскорблять не собираемся, - ответил он, улыбаясь, и быстро освободившись от остатков одежды, подошел к постели.
     Его плоть была уже наготове.
     Вера шарахнулась к до сих пор молчавшей Жаклин, которая забилась в изголовье постели и следила оттуда с ужасом за происходящим.
     - Ну что вы, право, Вера Николаевна! - укоризненно сказал Максим Васильевич. - Мы к вам со всей душой, а вы так холодны… Неужели Владимир Дмитриевич прав, и вам больше по вкусу любовь этой маленькой француженки? - он перевел взгляд на Жаклин. - Иди сюда моя птичка, давай вместе убедим Веру Николаевну, что ничего страшного не происходит.  
     Жаклин не двинулась с места, тогда Максим лег на кровать, растянувшись рядом с ними и выставив свою вздыбившуюся плоть на всеобщее обозрение.
     - Друзья, а что вы там стоите? - спросил он, одновременно кладя руку на бедро отшатнувшейся от него Веры.
     Владимир Дмитриевич суетливо начал раздеваться, а третий мужчина, стоящий у дверей, просто расстегнул брюки, и, высвободив из них огромный багрово-синий член, перевитый голубыми венами, подошел к кровати.
     - Ты, говорят, француженка? - обратился он к Жаклин. - Покажи мне, как умеют любить французы! - и он поднес прямо к ее губам чудовищно большую головку своего члена.
     Владимир Дмитриевич заинтересованно остановился, перестав раздеваться, наблюдая, что сделает Жаклин. А та, вдруг приоткрыв рот, лизнула предлагаемую ей плоть, отчего член мужчины дернулся, а он сам с силой втянул воздух сквозь зубы. Тогда Жаклин, привстав немного, облизала головку, а потом, приоткрыв губы, взяла ее в рот.
     Вера ошеломленно смотрела на нее, и даже не успела в первый момент среагировать, когда Максим прижался к ней своей возбужденной плотью, и зашептал ей на ухо:
     - Вот видите, Вера Николаевна, ваша подруга и Красавин уже заняты делом, а что же мы? - и он накрыл ее грудь ладонью.
     - Прекратите! - попросила она, отодвигаясь от него, но он вдруг быстрым движением повернул ее к себе спиной и прошептал: - Смотрите на них, видите, как им приятно? Наслаждайтесь зрелищем чувственной любви, вам это поможет расслабиться.
     Он крепко держал ее за талию, прижимая ее ягодицы к своему животу и упираясь в них возбужденной плотью.
     Вера замерла, действительно, глядя, как Жаклин старается над плотью Красавина. В этом было что-то очень отталкивающее и очень возбуждающее. Красавин хрипло постанывал, толчками погружая свой член в рот Жаклин.
     - Давайте чуть-чуть к ним подвинемся, - предложил Максим и подтолкнул Веру вперед своим телом.
     Когда она подвинулась почти вплотную к Жаклин, он протянул руку из-за ее спины и прикоснулся к возбужденным соскам француженки.
     - Она, действительно, хороша! - сказал он, и вдруг воскликнул: - Красавин, да лягьте вы, ради Бога, в ногах правды нет, а девушке будет удобнее ласкать вас.
     Красавин послушно рухнул на кровать, а Жаклин, встав на колени, склонилась над ним, вновь беря в рот его багровую плоть.
     - Ты не хочешь сама так сделать? - спросил на ухо Веру Максим.
     - Нет! - Веру всю передернуло.
     - А я бы не отказался, если бы ты также приласкала меня, - прошептал он, жарко дыша ей в ухо. - Я давно тебя хочу, - и он положил свою руку Вере на лобок.
     Смиряясь с неизбежным, Вера не стала сопротивляться. Она постаралась успокоиться и принять происходящее, как еще одно испытание, выпавшее на ее долю. За все нужно платить, сегодня вечером она испытала блаженство, занимаясь любовью с Жаклин, тем самым подтверждая обоснованность обвинения Владимира Дмитриевича, что она лесбиянка. Но сейчас, ощущая чужие мужские пальцы, осторожно проникающие внутрь нее, она почувствовала, что ей это тоже нравится.
     - Только не делайте мне больно, - попросила она, поворачивая к нему лицо.
     - Хорошо, не буду, - пообещал Максим и поцеловал ее в шею.
     Вера закрыла глаза, сосредоточиваясь на движениях его пальцев, как вдруг постель прогнулась под тяжестью еще одного тела.  
     Сзади раздался тихий смех Максима.
     Вера открыла глаза, и увидела, как обнаженный Владимир Дмитриевич опустился позади стоящей на коленях спиной к нему Жаклин, нацеливаясь войти в нее сзади.
     - О боже, Владимир, не делай этого! - рванулась к нему Вера. - Если уж так тебе хочется, то возьми меня, но не трогай ее!
     Но тот отмахнулся от Веры:
     - С тобой я уже закончил, а вот эту недотрогу нужно наказать, - и он с силой вошел в незащищенное отверстие рядом с лоном Жаклин.
     Та громко закричала от боли, падая на Красавина, но Владимир Дмитриевич, быстро закрыв ей рот ладонью, навалился на них обоих и, рыча от мстительного удовольствия, начал входить в тугую и не готовую к такому бурному совокупления дырочку.
     - Боже мой, он же ее покалечит! - вскрикнула Вера, пытаясь оттащить своего бывшего любовника от Жаклин, но Максим удержал ее на месте.
     Остановил это истязание сам Карсавин, который возмущенно скинул Владимира Дмитриевича с себя и Жаклин, и, прижав к себе плачущую девушку, выругался:
     - Володя, вы - мерзавец! Во-первых, не дали мне закончить, во-вторых, зачем же доставлять девочке такую боль? Вы же могли порвать ей что-нибудь внутри! Мы о таком не договаривались! И я не хочу в этом участвовать!
     Он, осторожно отодвигая от себя плачущую Жаклин, встал, но она, рыдая, вцепилась в его руку, умоляя:
     - Сударь, не оставляйте меня с ним! Я готова всю ночь ласкать вас, только не оставляйте меня с ним!
     Владимир Дмитриевич, немного протрезвевший, спохватился и тоже стал уговаривать его:
     - Красавин, прости, не уходи, мы еще не закончили. Прости и ты, Жаклин, я не хотел тебе делать больно, просто мне обидно стало, что ты меня за все это время ни разу к себе не подпустила, а Красавин только попросил - и ты ему с радостью показываешь французскую любовь… - он схватил за руку Красавина, усаживая его обратно на кровать. - Ложись, раздевайся, вся ночь еще впереди, нам нужно еще с Верой разобраться! Я хочу, чтобы мы все овладели ею. Кстати, Максим, что же вы тянете? Берите ее! Я очень хочу посмотреть на это волнующее зрелище.
     Вера вздрогнула, встретившись с его злым пьяным взглядом, шарящим по ее телу.
     - Друзья, а хотите посмотреть, как они с Жаклин вдвоем развлекаются? - продолжил Владимир Дмитриевич, обращаясь к Карсавину и Максиму. - Вера покажи, как тебя твоя француженка вылизывает! Эй, Жаклин, ты в состоянии полизать своей подружке между ног?
     Жаклин, вытирая слезы, испуганно кивнула.
     - Нет, так дело не пойдет! - вмешался Максим. - Давайте обойдемся без насилия. Мы взрослые люди, и вполне способны доставить друг другу удовольствие. Карсавин, в самом деле, раздевайтесь, а вы, Владимир Дмитриевич, держите себя в руках, или лучше сходите в ванную и приведите себя в порядок, у вас на бедрах кровь…
     - Боже мой, откуда? - испугался тот, действительно, заметив на своем теле зловещие пятна. Он с ужасом оглянулся на Жаклин: - Неужели я ей, и, правда, что-то повредил?! Господа, что же теперь делать?!
     - Я уже сказал вам, что делать! - проворчал Максим, отрываясь от Веры и вставая. - Идите в ванную.
     Владимир Дмитриевич послушно выскочил из комнаты.
     - А вам, Карсавин, придется немного потерпеть, - сказал Максим, обходя кровать. - Нужно осмотреть Жаклин…
     Подойдя к девушке, он положил ей руку на плечо:
     - Птичка моя, давай посмотрим, что этот грубиян сделал с тобой…
     Жаклин испуганно отшатнулась от него.
     - Не бойся меня, я тебе не причиню боли, только посмотрю… - продолжал ласково уговаривать ее Максим, удерживая ее за ноги и пытаясь развести их в стороны.
     Карсавин, так недавно постанывавший от прикосновений язычка Жаклин, тоже проникся к ней сочувствием и сказал:
     - Малышка, не противься, Максим Васильевич хочет помочь тебе…
     Жаклин нехотя развела ноги.
     Бросив взгляд на открывшуюся ему картину, Максим помрачнел:
     - Вера Николаевна, у вас есть водка или спирт?
     - Анисовая и с кардамоном, - ответила Вера, с тревогой глядя на посуровевшее лицо молодого человека.
     - Несите! - коротко приказал Максим.
     - Вы хотите ей прямо туда?!.. - догадалась Вера и ахнула, представив, какую боль еще раз придется испытать Жаклин.
     - Ничего не поделаешь! - огорченно сказал Максим, внимательно оглядев поврежденное место. - Этот варвар надорвал бедную птичку в нескольких местах… Хорошо бы чего-нибудь обезболивающего…
     - У меня есть настойка опия, - сказала Вера, и, накинув на себя пеньюар, пошла к комоду за лекарством, которым она пользовалась при женских болях, ежемесячно донимавших ее.
     Вытащив небольшую плоскую бутылочку и полотняный мешочек, где у нее лежала заготовленная корпия, она протянула все это Максиму и сказала:
     - Я сейчас принесу из буфета водку, а вы пока дайте Жаклин настойку.
     Боясь столкнуться в коридоре с Владимиром Дмитриевичем, явно пребывавшим не в себе, Вера быстро вернулась из столовой с пузатым графином водки на подносе, и присела на край кровати рядом с Жаклин, тихо постанывавшей от боли, в ожидании, когда опий начнет действовать.
     Вскоре Жаклин перестала стонать, глаза ее стали сонными, а лицо слегка порозовело.
     Максим, открыв графинчик, щедро плеснул водки на комок корпии и склонился между разведенных ног француженки.
     - Карсавин, придержите девушку, - попросил он и быстрыми движениями начал смачивать кровоточащие ранки водкой.
     Жаклин вскрикнула, вырываясь, но Карсавин, крепко держащий ее за руки, вдруг наклонился и начал усиленно дуть на ранки, стараясь облегчить Жаклин боль. Это было так забавно, что и Максим, и Вера, невольно рассмеялись, переглянувшись друг с другом.
     - Ну вот, пока все. До свадьбы заживет! - удовлетворенно сказал Максим, закончив болезненную процедуру. - Будем надеяться, что это не причинит большого вреда нашей птичке, хотя ей и предстоит некоторое время помучиться, особенно при общении с ночной вазой…  
     Положив использованную корпию на поднос, Максим легко вскочил и, не одеваясь, унес его вместе с водкой из комнаты.
     А Карсавин уложил Жаклин к себе на плечо, и, осторожно поглаживая ее по спине, прижал девушку к своему обнаженному телу, словно беря ее под свою защиту.
     Вера в нерешительности сидела рядом с ними на кровати, не понимая, что же ей сейчас предпринять. Ситуация была какая-то безумная…
     Вернулся Максим, ведя под руку Владимира Дмитриевича.
     - Садитесь, сударь! Натворили дел, теперь останетесь без сладкого! - сказал он, усаживая Владимира Дмитриевича на стул в углу комнаты.
     После этого он оглянулся на Веру, и, стремительно преодолев расстояние между ними, оказался рядом с ней.
     - Вера Николаевна, здесь достаточно тепло, не нужно вам это вовсе! - внушительно сказал он, снимая с нее пеньюар.
     Отделавшись от мешавшего ему одеяния, он мягко надавил на Верино плечо, принуждая ее лечь на спину. Его плоть, только что пребывавшая в вынужденном спокойствии, вновь налилась силой и упруго покачивалась в нетерпеливом ожидании.
     Вера с тоской посмотрела на Максима и обреченно закрыла глаза, заранее смиряясь со всем тем, что последует дальше.
     Заметив ее обреченный взгляд, Максим, видимо, передумал сразу же овладевать ею, и, помедлив, обратился к Владимиру Дмитриевичу:
     - Сударь мой, так в чем вы хотели убедиться? Реагирует ли Вера Николаевна на мужские прикосновения? Мне кажется, что да… - и он, склонившись над Вериной грудью, медленно провел по ней языком, зацепив по пути ее сосок, тут же съежившийся от его влажного прикосновения. - Вера Николаевна, дорогая, расслабьтесь, я буду нежен.

сделано за 0.0013 сек.