рассказ: Гимназистка
автор: D. A. A. (@)
тема: потеря девственности
размер: 102.62 Кб., дата: 13-04-2001 версия для печати
страницы: [Пред.] 1 2 3 4 5 6 [След.]

     Глава 3

     Ольгу ждало разочарование. В этот день не произошло ничего необычного. И на следующий тоже. Надежда Ивановна, как ни в чем не бывало, вела уроки, отчитывала провинившихся учениц, поощряла отличившихся, а Ольга никак не решалась спросить у нее, когда ей можно будет продолжить обучение.
     Зато вечер принадлежал ей. Мать, поцеловав Ольгу на сон грядущий, оставляла ее одну и Ольга, полежав немного, сбрасывала ночную рубашку и ласкала себя, пока очередной оргазм не погружал ее в пучины блаженства.
     Наконец ей удалось, не привлекая ничьего внимания, после уроков проскользнуть в кабинет классной дамы.
     - Надежда Ивановна, когда мне можно будет получить у вас следующий урок? - спросила Ольга напрямик и испугалась своей смелости.
     Надежда Ивановна подняла от стола голову и улыбнулась. Это была искрящаяся безудержная улыбка, которую редко можно увидеть у взрослого человека, стесненного нормами общественного приличия.
     - Я знала, что ты долго не выдержишь. Мне только хотелось, чтобы желание в тебе победило скромность, и ты сама об этом сказала. Завтра после гимназии, - добавила Надежда чуть подумала и добавила: - можно даже сегодня, если твои родители не будут беспокоиться.
     Ольга не предупреждала родителей, что задержится, но ее желание было слишком сильным, и она решила рискнуть.
     - Пожалуйста! Сегодня! - попросила она, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения.
     - Хорошо, я освобожусь через пятнадцать минут, тогда и пойдем. Да, вот еще что. У меня есть один предмет, который я хочу отдать тебе.
     Надежда выдвинула ящик своего стола, достала и протянула Ольге запечатанный конверт. В конверте оказалась фотографическая пластинка и сделанный с нее отпечаток. Увидев его, Ольга густо покраснела. Это был тот снимок, на котором она была изображена в корсете и чулках, надевающей панталоны. Ольгу поразило, что после всей этой унизительной процедуры публичного обнажения и фотографирования в непристойных позах она могла счастливо и неподдельно улыбаться. Однако карточка была зримым и неоспоримым доказательством этого. Перевернув фотографию, Ольга обнаружила записку:
     "Дорогая Ольга!
     Я пользуюсь случаем, чтобы испросить прощения за некоторое насилие, к которому я вынужден был прибегнуть на ранних стадиях нашего знакомства. Надеюсь, дальнейшие события убедили Вас в том, что оно послужило к Вашей же пользе.
     Выражение Вашего лица на снимке дает мне надежду, на то, что Вы не держите на меня зла.
     В доказательство своей искренности возвращаю Вам этот портрет. Существует только один такой отпечаток и Вам вольно поступать с ним, как найдете нужным.
     Я сдержал слово, и о существовании этой фотографии знают только два человека - Вы и я.
     Ваш В."
     Читая это послание, Ольга не смогла сдержать смех. Этот подчеркнуто вежливый тон, прекрасно подходящий для общения с английской королевой, в данном случае выглядел сущей комедией.
     Тем не менее, фотография была брошена в печь, отапливающую кабинет классной дамы, а осколки разбитой пластинки - в ведерко с золой. Надежда никак не отреагировала на этот шаг. Видимо, она действительно не знала, что находилось в конверте.
     Через некоторое время они уже входили в знакомую квартиру. Петр Андреевич, по словам горничной, был на службе, но Надежда Ивановна, судя по всему, была здесь частой гостьей и горничная без возражений предоставила квартиру в их распоряжение.
     Надежда не стала терять времени и сразу провела Ольгу в хозяйскую спальню. О, тут было на что посмотреть. Даже малосведущей Ольге было понятно, что ночное отдохновение - далеко не главное назначение огромной кровати, служившей центром композиции. При желании на ней можно было разместить человек шесть, если плотненько. Пол был устлан ковром невероятной толщины. Ножки Ольги утопали в нем чуть ли не по щиколотку. Точнее сказать, толщина ковра была обыкновенная, но под ним находилась еще какая-то мягкая подкладка. Ольгу удивило, что помимо электрической люстры, на стенах висели бронзовые бра со свечами. Кроме кровати, в комнате был комод, шифоньер, туалетный столик с зеркалом и несколько пуфов. "Да, женщины здесь ночуют не реже, чем мужчина" - подумала она.  
     - Подожди меня, я сейчас, - сказала Надежда и выскользнула в боковую дверь. "Наверное, туалетная" - подумала Ольга.
     Внимание Ольги привлек толстый том, лежавший на комоде. На его обложке не было никакого названия, и любопытство Ольги победило скованность, характерную для человека, пришедшего в чужой дом. Открыв наугад том, она уже не смогла от него оторваться. Это оказался альбом фотографий. Самым старым экземплярам этого собрания было не меньше восьмидесяти лет. Это были цветные гравюры, выполненные с дагерротипов. Тут же, аккуратным канцелярским почерком было указано: "ок. 1840 г.", "1871 г.", "1895 г." Но главное, что все они изображали занятия любовью или, в крайнем случае, обнаженных женщин. Перед Ольгой открылся целый мир. Мир неистовой страсти, мир безумных ласк, мир фантастического желания. Внимание гимназистки привлекла фотография, на которой две девушки - подростка сидя на кровати, ласкали друг дружку точь-в-точь, как ее научили в этой же квартире.
     - Тебе нравится? - спросила Надежда, подойдя сзади и положив ей голову на плечо.
     - Я пробовала щекотать себя вот так же, но, наверное, с подружкой мне было бы приятнее.
     - Безусловно, - прошептала учительница, поглаживая грудь Ольги и щекоча губами ее ухо, - это восхитительное ощущение.
     - Надя... вы... и я?
     - Да, Оленька, да, девочка моя, - продолжала шептать Надежда, расстегивая форменное платье своей ученицы. Ольга не сопротивлялась, наоборот завела руки за спину, чтобы развязать пояс фартука. Ее пальцы почувствовали голую кожу. Ольга обернулась и увидела, что ее воспитательница одета только в абсолютно прозрачную сорочку, настолько короткую, что лобок молодой женщины остался неприкрытым и высокие чулки на подвязках.
     - Тебе нравится мой наряд? - спросила Надежда, стягивая с ученицы корсаж платья.
     - Вам идет. Наверное, мужчины будут от вас без ума.
     Между тем, пальцы Надежды уже спустили Ольгину сорочку с плеч, и теперь ничто не мешало классной даме возбуждать грудь своей ученицы. Расстегивая корсет, Надежда заключила ее в свои объятья и, притянув к себе, впилась губами в ее губы. Это был опьяняющий поцелуй, из тех, по ходу которых женщина забывает обо всем на свете, чувствуя только губы, ощущая вкус обследующего рот языка, обоняя дыхание партнера. У Ольги закружилась голова от этого букета и она даже не заметила, как Надежда освободила ее от корсета и юбок. Ольга неумело пыталась отвечать на поцелуи. Каждый раз, когда она касалась языком уздечки языка Надежды, та вздрагивала и Ольге показалось это ужасно забавным. Она попыталась почаще это проделывать. Надежда воспротивилась и между их языками возникла шутливая борьба. Между тем Надежда теснила девушку к кровати. Одной рукой она ласкала Олину грудь, а другой - лобок, изредка спускаясь пониже и чувствуя пальцами влагу, проступившую через ее панталоны. По ходу дела проворные пальцы учительницы нащупали завязку Ольгиных панталон и развязали их. Надежда легонько толкнула путающуюся в своем белье Ольгу на кровать и ловко освободила от этой неудобной части одежды. А потом... Ольга долго не могла поверить, что такое возможно, даже когда это случилось... Надежда взяла ее за щиколотки, заставила прижать колени к груди и впилась губами в Ольгино беззащитное влагалище. Надежда оказалась опытной лизуньей. У нее, определенно, уже был опыт соблазнения невинных девиц и поэтому она, уделив лишь немного внимания половым губам Оли, сразу же проникла языком вглубь ее влагалища, нащупывая перегородку девственной плевы. Плева Ольги оказалась плотной, с маленьким отверстием. От каждого прикосновения ласкавшего ее языка Ольга страстно стонала. "Бедная девочка, у нее очень чувствительная целочка, ей будет больно в первый раз", - подумала Надежда, слизывая смазку, которую обильно выделяла возбужденная гимназистка. От возбуждения клитор Ольги напрягся и дерзко выглядывал из соцветия малых губок. Надежда ухватила его губами и принялась сосать. Ольга была уже на пороге оргазма и страстно шептала:  
     - Еще, еще...
     Но ее просьба осталась без ответа. Не давая ей кончить, Надежда отстранилась, и, глядя ей в глаза, попросила:
     - Сделай мне то же самое.
     С этими словами она поднялась, влезла на постель и, встала над лежащей Ольгой на четвереньки, образовав "позицию 69". Перед лицом Ольги оказалось ее влагалище, покрытое густыми черными волосками. Ольга уже видела эту картину, но в этот раз благоухающая, возбужденная женская промежность оказалась буквально у нее перед носом. Ольге было немного неудобно, но она была так возбуждена, что ради удовлетворения своей страсти была готова на все. Высунув розовый язычок, она несмело коснулась щели классной дамы. Терпеливо ждавшая Надежда повторила это же прикосновение в точности. Оля попыталась проникнуть языком глубже и то же самое проделала ее учительница. Надежда нарочно дублировала ее движения, чтобы ее ученица, ориентируясь по своим ощущениям, поняла, какие части женского органа наиболее чувствительны. Ольга скоро разгадала эту нехитрую игру и принялась сосать и облизывать клитор Надежды. У нее определенно оказался талант к этому делу, и скоро дрожь бедер этой изумительной женщины показала Ольге, что ее партнерша находится на пороге оргазма.
     Сама Оленька уже давно подняла ножки, и, сцепив их за головой Надежды, прижимала ее лицо к своей писеньке. Надежда тоже прижалась к ее лицу и отчаянно терлась об него. При этом вздернутый носик Оли тыкался кончиком в попку Надежды, но ей это было уже все равно. Она по сути дела уже оргазмировала, но ее опытная партнерша умело поддерживала возбуждение девочки на самом высоком уровне, не давая ей желанного освобождения. Ольга изловчилась и дотянулась до сосков своей партнерши. Эта ласка, наконец, вызвала у Надежды желанный оргазм. Почувствовав, что вот-вот кончит, Надежда ускорила свои движения и через секунду вернула свой оргазм Оле. Это было потрясающе. Ольгу трясло как в лихорадке, из ее рта, прижатого к промежности учительницы, вырывался даже не стон, а крик. Надежда, кончая, изо всех сил сжала бедра, обнимая голову девочки, и только стонала от страсти. Обессилев, она упала на бок и Ольга, наконец, обнаружила, что они не одни в комнате.
     У входа стоял Петр Андреевич и с интересом созерцал происходящее. Но и этим сюрпризы не ограничились. У ног Петра на коленях стояла его красотка - горничная и, расстегнув брюки, сосала член своего хозяина. Ольга попыталась прикрыться, но Надежда ее удержала, и гимназистке не осталось ничего, кроме как постигать взаимоотношения хозяина и прислуги.
     Отстранив голову девушки, Петр навзничь улегся прямо на ковер. Его горничная поднялась с колен и быстро сняла белый фартук - традиционный атрибут своей профессии. Платье ее оказалось с сюрпризом: декольте его было так велико, что грудь была целиком открыта, и соски ее дерзко торчали в разные стороны. Ольга поняла, что такой наряд придуман нарочно, чтобы грудь девушки, пребывая в контакте с жестким накрахмаленным льном, постоянно была возбуждена. В верхней части юбки, там, где она обычно скрыта фартуком, клинья ткани были не сшиты, открывая при каждом движении белую нижнюю юбку. "Она, наверное, пошита так же" - подумала Ольга. Горничная привычно подобрала юбки. Никаких панталон под ними, конечно, не было. Вместе с тем, Ольга обратила внимание, что чулки на ней были очень дорогие, несомненно, бельгийские. На жалование служанки таких не купишь. Девушка присела, опустившись влагалищем на член своего хозяина. Наблюдательницам было хорошо видно, как служанка поднимается и опускается, насаживаясь на член Петра. Гимназистку поразило, что на лобке у горничной не было ни одного волоска. Этой частью тела она напоминала маленькую девочку.  
     Ольга давно поняла, что ее классную и этого экстравагантного человека связывают особые отношения, и ожидала какой-либо реакции со стороны Надежды. Реакция последовала - учительница нащупала рукой влагалище Ольги, указательным и безымянным пальцами раздвинула ее срамные губки, а средним принялась играть с ее клитором - легонько по нему постукивать, щекотать, вдавливать. Ольга еще не успокоилась после предыдущего оргазма и легко возбудилась. Ей уже не надо было напоминать, что она должна не только принимать ласки, но и дарить их. В свою очередь она тоже принялась возбуждать свою наставницу пальчиком. А представление на ковре было в самом разгаре. Возбужденная наездница вскрикивала при каждом движении, Петр хрипло стонал от удовольствия. Вскоре к ним присоединились голоса Надежды и Ольги. Первой кончила горничная, за нею, чуть погодя, почти одновременно испытали оргазм все остальные.
     Потом все: и хозяин, и его гостьи и служанка купались в огромной ванне. Было тесно, но, говорят, в тесноте, да не в обиде. За обедом Петр Андреевич попросил горничную (ее, оказывается, звали Машей) подоткнуть к поясу юбки и она прислуживала им в таком пикантном виде. На этот раз Надежда не осталась у Петра Андреевича, а вышла вместе с Ольгой. Идти им было по дороге: отец Ольги пользовался казенной квартирой на Большой Житомирской, а Надежда снимала комнатку на Нагорной.
     - Как тебе понравился сегодняшний урок? - спросила она по дороге.
     - Это великолепно! Я думаю, что если внести такие занятия в гимназическую программу, то по этому предмету неуспевающих не будет. Мне кажется, что умение заниматься любовью нужнее, чем древнегреческий язык.
     - Не могу с тобой не согласиться. Но, у чиновников министерства народного просвещения твое предложение поддержки не найдет. Хотя, лет через сто, может, и они это осознают.
     - Если я вас правильно понимаю, заниматься любовью неумело, это примерно то же самое, что ну... играть на скрипке, не выучившись держать смычок, что ли. Сколько бы вдохновения не было у такого скрипача, его музыку слушать будет не очень приятно. Я правильно сужу?
     - В общем - да.
     -Тогда мне непонятно, отчего же невежество в этой области даже образованные и культурные люди считают в порядке вещей?
     - Я не знаю, права ли я, но подозреваю такую причину: мужчины, как правило, - собственники. Поэтому они так ценят девичью невинность и требуют от жен пожизненной верности... а сами ходят по публичным домам. Они боятся, что если их жены получат возможность сравнить своих мужей с кем-либо, сравнение выйдет не в их пользу.
     - Поэтому вы и не вышли замуж?
     - Да.
     Глаза Надежды Ивановны как-то подозрительно заблестели, и Ольга поняла, что ее учительница имела в прошлом несчастье столкнуться с носителями такой несправедливой философии.
     - А Петр Андреевич?
     - Он - исключительный человек в этом отношении. Я очень ценю его дружбу, и он великолепный любовник. Но, я, честно говоря, боюсь. Сейчас наши отношения устраивают нас обоих. Если мне придется оставить свое нынешнее место, то невольно попаду в зависимость от него, и это со временем может разрушить наши отношения. Пусть все остается, как есть.
     - И вы его ни капельки не ревнуете к этой Маше - горничной и к другим его женщинам?
     - Трудно сказать категорически. Но ревность имеет весьма мало общего с любовью. Скорее, она - проявление чувства собственности. Любовь делает людей счастливыми, ревность - только несчастными. Это - постыдное чувство. Как я могу позволить себе то, за что осуждаю других? Он - не моя собственность, а свободный человек. Он никогда не ставил мне никаких ограничений и волен поступать, как он сочтет нужным, - твердо закончила Надежда.
     - Вы все-таки его немножко ревнуете. Ну, чуть-чуть, - догадалась Ольга.
     - По-моему, у Жюля Верна, описан способ, как стать храбрым: дескать, тот, кто ничего не боится - тот не храбрый, а просто дурак. Не может нормальный человек не бояться того, что угрожает его жизни. А тот, кто хочет стать храбрым должен просто вести себя так, как будто ему не страшно. Преодолевать свой страх. Тогда он уйдет. Но ведь трусость - не единственное позорное свойство, которое следует в себе изжить - зависть и стяжательство, леность и раздражительность, это все - из той же категории. И их тоже можно победить через преодоление их проявлений. И ревность... Мне кажется, что я была с тобой слишком откровенна.
     - Я понимаю. Вы не признаетесь в этом ни самой себе, ни, тем более, мне. Будь по вашему - вы его не ревнуете. Мне показалось.
     - Ты умница, я всегда это знала.
     Так, беседуя, они дошли до дома Ольги. Надежда Ивановна не отказалась выпить чаю и охотно подтвердила, что попросила Ольгу помочь отнести к себе домой связку книг и накормила ее обедом.


     Глава 4

     Верно говорят: не все коту масленица. И отличницы иногда получают двойки. Редко, но бывает. Не миновала эта чаша и Ольгу.
     Это случилось в пятницу, когда нормальные люди уже предвкушают отдых от недельных трудов. Так считают и ученицы гимназии, особенно на уроке закона Божия. Единственный человек в классе, кто этого мнения не разделял - батюшка о. Антоний, невероятно тучный и малорослый священник ближайшей церкви. От него всегда несло прогорклым лампадным маслом, которым он смазывал волосы и бороду. Он весьма серьезно относился к своему предмету и требовал того же отношения от учениц. К счастью, из-за ограниченных умственных способностей он никогда бы не стал светочем церкви. Все что требовалось для успехов по его предмету - зубрить учебник. Это было даже полезнее, чем присутствовать на уроке, поскольку батюшка никак не попадал под латинский афоризм: "Ясно мыслящий - ясно говорит". Но в этот раз попа слушали с интересом. Слишком уж животрепещущая была тема - грехопадение. Большинство девиц уже давно прочитали соответствующее место из Ветхого Завета и имели какое - никакое представление о том, что произошло между Адамом и Евой после съедения пресловутого плода, оттого откровенно потешались над попытками о. Антония изложить существо дела, обходя щекотливые вопросы.
     Поп понимал, что над ним смеются, и понемногу свирепел, набрасываясь на гимназисток за самые ничтожные нарушения дисциплины.  
     Когда батюшка в изложении библейской легенды дошел до того места, где Адам и Ева устыдились своей наготы и прикрыли ее фиговыми листьями, Ольга невольно подумала: "Ну, если Адам был похож внешностью на вас, то, пожалуй, ему и вправду следовало стыдиться". Мысленно представив себе рядом обнаженных красавца Адама и о. Антония она не смогла вовремя спрятать улыбку и это ее сгубило.
     - Куркина, что я сказал смешного? - раздался на весь класс поповский козлиный тенор.
     - Нет, ничего, батюшка, - попыталась скромно ответить Ольга. Но поп взялся за нее всерьез:
     - Нет уж, вы все-таки потрудитесь ответить, что смешного вы могли найти в истории грехопадения.
     Ольге срочно требовалось что-нибудь соврать, но так, чтобы не нанести попу личного оскорбления.
     - Ну, я подумала, что в райском саду было очень тепло, раз Адам и Ева ходили там голыми. А раз так, то они должны были соорудить какие-нибудь головные уборы, чтобы им солнце не напекло голову. Я представила себе Еву голую и в шляпке с вуалью, и меня это рассмешило, - попыталась закончить Ольга как можно смиреннее, - простите меня.
     Последние слова Ольги потонули в смехе других учениц. Нарисованная Ольгой картина всем показалась очень забавной. Точнее сказать, всем, кроме попа. Он разошелся по-настоящему и до конца урока говорил, насколько важна для девушки скромность и богобоязненность. А против Ольгиной фамилии в классном журнале вырос красавец лебедь.
     Во всей этой истории самым плохим было то, что до конца недели не было никакой возможности исправить эту двойку и, следовательно, предстояло неминуемое объяснение с родителями по этому поводу.
     Глотающая слезы Ольга в гимназии знала только одного человека, который мог дать дельный совет на этот случай. Как всегда после уроков, Надежда Ивановна работала у себя в кабинете. Со слезами на глазах Ольга подсела к ней рассказывала о случившемся. Надежда обняла ее, и Ольга вдруг почувствовала себя легко и уютно, как в детстве. Она даже опустила голову Надежде на колени.
     - Да, батюшка наш, конечно, выдающийся в своем роде тип. Я тебе открою секрет: у нас его и учителя не переносят на дух в буквальном смысле.
     - Это вы точно заметили, что от батюшки исходит дух, но не святой, а какой-то... несвежий.
     Надежда фыркнула. Вслед за ней улыбнулась и Ольга.
     - Несвежий святой дух - это хорошо сказано. Надо будет запомнить.

страницы: [Пред.] 1 2 3 4 5 6 [След.]