Это с ее легкой руки гулящая малолетка в девичестве своем недолгом Матренка, преобразилась в "гимназистку" по имени Полина. Старая сводня мадам Жоржетта, которую самою-то несколько лет назад звали в публичном доме купчихи Носовой просто Нюрка, знала толк в том, как угодить мужчинам, особенно тем, кто уже перевалил на пятый десяток. Им нравились невинные молоденькие девицы, да только где же их для бардака столько наберешь?
     Вот и пришлось учить всяким премудростям молоденьких шлюшек, одевая их то в гимназическое платье, то просто в детское бельецо. Доход у Сашеньки сразу возрос, клиентов прибавилось. По вечерам стали подъезжать и коляски, своих пассажиров  правда высажвали за пару домов от мастерской, но это маленькое неудобство не смущало визитеров.
     - У других девиц и мыслей таких нет, когда смотрят на учителей или другимх мужчин. А ты, лахудра, от горшка два вершка, вон что удумала! Грязная, отврат-и-и-тельная девчонка!, - толстые пальцы мужчины  сильнее жмут податливое девичье тело.
     Гавриил Степанович дышит шумно и тяжело,  начатого дела не бросает, чувствуя  ответные прикосновения продажной девки. Он жарко целует  ее  в губы, хотя это и возбраняется с публичными девками, но сердцу не прикажешь. Девица окончательно вошла в роль невинной гимназистки, которую наказывают строгий папаша. Гавриил Степанович чувствует  пахнущие  помадой жадные как у пиявки губы, которые тот час присосались к нему, ее горячий язык, в ответной ласке, проникший  ему в рот. Твердый, быстро вращающийся он  облизывает изнутри щеки, двигается вглубь.
     - Эвон чего выдумала... Будто не я ее, а она меня еть собирается,-  думает про себя околоточный.
     - Ну-те-с, барышня, открой-ка ротик, да пососи, что тебе добрый папенька даст - бормочет Гавриил Степанович, задыхаясь. Цепкие пальцы девицы  посильнее прижали плоть Гавриила Степановича.
     - Это ты верно решила, дочурка! Щупай, щупай!  Что, хочется  "его" в рот -то принять?..
     Ладонь шлюшки сжимает торчащий член,  сильнее оглаживая его. В голове мужчины клубится рой мыслей, он никак не может выбрать, что бы такого-эдакого предложить, конечно она пососет у него, забавно французишки дело это греховное называют " минетом". Никуда девица не денется, для этого и приставлена, но настроение у него умиротворенное, домой еще не скоро. По сему он решает немножко пошалить. Гавриил Степанович чувствует шелковистую мягкость женской плоти, рука сползает вниз, расширяя податливо раскрывшуюся и уже мокрую насквозь щелку. Негнущимися  толстыми пальцами   больше сдавливает нежную плоть продажной девки, освобождая наружу уже немного  распухшую головку "похотника".
     - Сейчас  доченька будет сосать сладкую штучку  у папеньки… Ведь хочешь? Ты отвечай, не скрытничай!
     Он с удовольствием  смотрит,  как мамзель проворно  достает из прорехи брюк  уже вовсю торчащий член  и,  высунув язык острый, да горячий, принимается медленно, будто леденец, облизывать головку. Горячий и шершавый язык быстрее и быстрее скользит по обнаженной плоти Гавриила Степановича,  прерывистое дыхание и сопение, перемежающееся чавканием, девицы  сильнее раззадоривает полицейского .
     - Ты глаза -то не закрывай! Ты смотри, смотри  на меня, да говори, чего- б еще хотелось! Не молчи! А вот так пр-а-а-вильно,- одобряет он, когда девица широко раскрыв рот вбирает член на всю длину.
     Чтобы было удобнее,  девка встала на колени перед ним, смотрит подняв голову вверх,  удерживая за раздувшейся щекой  член. Причмокивая, будто от  удовольствия  глубже засасывает его в рот, получив в  глотку пульсирующее мужское естество, удерживая его подальше от зубов, превращается в глазах Гаврииила Степановича из беззащитного и кроткого существа в охваченную страстью фурию.
С непередаваемым наслаждением хозяина над покорной и беззащитной рабыней,  он не торопясь поднимается на гребень близкого наслаждения. Не прекращая сосать, девица берет в ладонь нежную кожу мошонки, перекатив яички, но как только ей почудилось, что Гавриил Степанович от ласки ее опрожнится спермой,  отпускает  член из плена губ и рта,  принимается лизать оголившийся волосатый живот полицейского, всем видом как бы говоря,  что радость она испытала неземную. Оторвавшись от поцелуев, поднимает голову и хлопая невинными голубыми глазенками пискляво и присюсюкивая спрашивает:
     - Чего еще, батюшка, изволите? Чего пожелаете. Может хотите, я вам все показывать театр буду. Будто вы доктор, а я лечиться от хвори  пришла - девица прекратила движения и сидя на полу предано, по собачьи, смотрит на "повелителя". Она досконально знает прихоти полицейского, уж очень тот любит изображать из себя врача по женским болезням. Гавриил Степанович довольно щурится и кивает головой. Брюки суконные он не застегнул, а поддернул вверх, немного прикрыв торчащее естество, готовясь принять участие в спектакле.
     Девица встает с колен, отходит немного вглубь комнатки. Положив руки на  широко раздвинутые бедра, приподнимает подол сорочки нижней, чтобы он смог лучше  рассмотреть, просунув  руку под панталоны, и  пальцами ловко двигает за тонким батистом. Всем видом как бы говоря о страдании, которое с ней приключилось между ножек. Похотливо глядя  в глаза, капризным голоском  маленькой девочки спрашивает.
     - Господин доктор, Гавриил Степанович, вы меня осматривать сейчас будете, а то никакого терпежу нет, совсем лихоманка по женски загрызла. Как присяду посцать или что еще, так огнем все горит. Маменька сказали, чтобы я к вам за помощью обратилась. Сказала, что вы сначала все-все посмотртите, порошков дадите. Ой, а что у вас там, в брюках? Мне так интересно поглядеть? Вы дайте  хоть одним глазком взглянуть,  сильно я  ндравлюсь али нет. Эге-ж! Эвон  какой длинный, да  толстый стал! Будто поросенок. Вот ежели бы им вы меня лечить взялись - мечтательно спрашивает она.
     Гавриил Степанович  вновь одобрительно кивает,  возбужденный член торчит толстым бревнышком.  Одной рукой, кулаком, двинул по нему вверх-вниз пару раз, будто собираясь мастурбировать.
     - Чудо какое!  Покажите еще разик, как это  выходит ловко! Я хочу, чтобы вы  "елдак" ишшо поддрачили, да так, чтоб я  видела. Давайте скорее. Я  сызмальства обожаю смотреть, как  это  делают, ишшо когда совсем сопливкой была, так за брательником доглядывала, когда он ночью дрочить принимался. Так его за это потом вожжами порол...
     Околоточный ничего не говорит, сопит и медленно двигает пальцами вверх и вниз по  длине члена. В ответ, девица,облизнув пересохшие губы, пальчиками начинает помогать- двигать у себя в щелке раскрытой в такт с движениями руки полицейского.
     - Вам эндак шибко ндравится? Угу?  
     Он молча кивает головой, продолжая начатые движения, чувствуя, как семя  вскипает, готовое в любой момент выплеснуться.
Держа член зажатым в кулаке, ослабив натиск, чтобы не излиться преждевременно, подвинулся ближе, чувствуя острый запах  возбужденной бабьей плоти, услышал хлюпающий звук плоти девкиной, которая дрочила  блестящие от выступившей слизи пухлые губы влагалища, мастурбируя в нескольких вершках  от его лица. Опустившись  перед ней на колени, чтобы было получше видно, он бы мог кончить и, не прикасаясь к девкиной плоти..
     Все это время Полинка так и не вынимала руку из преддверия,  двигая  мокрыми от  выделений пальцами  по надувшимися розовым губкам влагалища, иногда то, погружаясь полностью внутрь, то, щекоча вокруг оттвердевшего "похотника". Она дразнила, возбуждая  Гавриила Степановича  больше,  как бы спрашивая,  не хотел бы он потереть возбужденной    "залупой"  меж набухшими и влажными губками ее.
Девица  поднесла ко рту мокрые пальцы и, облизнула влагу собственную, это был как бы приглашающий жест. Гавриил Степанович  продолжал удерживать и поглаживать торчащий член, сюжет требовал продолжения.  Строгим тоном он спросил:
     - Ну, что там  у тебя там рассматреть надобно? -  Полина, поднявшись на маленькую скамеечку, повернулась к нему спиной и руками раздвинула расширяющийся просвет худеньких бедер.
     - Смотрите сами, мне ведь ничего не видно..
Худенькие еще ягодички, уже  по бабьи  расширялись от узкой талии к пояснице,  покачивались перед  лицом мужчины.
     - Потрогайте жопку, погладьте ее. Мне там почему-то больно и страшно жжет, - фантазировала развратная шлюшка.
     Завороженный  раскачивающимся перед  лицом  видом доступной плоти, Гавриил Степанович протянул руку и положил  ладонь на  упругую мякоть. Оглаживая  шелковистую поверхность ягодичек, Гавриил Степанович ощутил нарастающее напряжение в  члене,  погружал пальцы в упругость тела девицы  сильнее и сильнее чувствуя нарастающую волну похоти в теле.
     Девица, будто в ответ, протянула руки назад и, захватив голову, склонившегося мужчины, притянула  лицо к  заду. Продолжая сжимать потный и жирный затылок  рычащего от похоти мужчины, лицо его  глубже и глубже погружала в расщелинкуягодичную.
     - Как бы Кондратий с ним не приключился... Уж больно  разохотился мужчинка, пора начинать, - деловито подумала про себя девица и  проятнула руку к столику, где стояла склянка с кремом. Зачерпнув на  ладошку,  размазала по члену прохладную маслянистую массу. Шевельнув худенькмими бедрами,  пристроила заметно опухшую головку торчащего члена  к коричневой розетке ануса. Член был большим и  пришлось, повращать задницей, чтобы  ловчее принять долгожданного гостя. И через пару минут  "елдачина" полностью погрузился меж  вертлявых худых ляжек девчонки, двигаясь в горячем и скользком плену. Напряжение нарастало, Гавриил Степанович, обхватив девицу за бедра, старался протолкнуть  член поглубже.
     - Правильно, папаша… Лечите, лечите мою жопку! - задохнувшись, верещала девка, стоны ее и призывы, смешанные с натужным сопением и кряхтением мужчины, заполнили комнатенку. Проворно  насаживаясь на  член, Полинька  даже не пыталась вобрать его до конца,  двигалась проворнее, чтобы мужчина облегчился, только вот облегчения не наступало. Околоточный достаточно сегодня потрудился, да вдобавок, выпитый коньячок давал себя знать. Извержения семени  не наступало. Девка поняла, что может лишиться не только денег, но и здоровья, так как полицейского уже забрало во всю и он, не обращая ни на что внимания насаживал на всю длину "елдака"
     Из последних сил, она сжала мышцы  прямой кишки, как  учили товарки по стыдному ремеслу, засунув скорее  во влагалище указательный палец,  прижала сильнее неугомонный член. Такого полицейский выдержать не смог.  На мгновение замерев,  с протяжным стоном пролился горячим ручьем спермы, наполняя ею  зад девки. Желанный оргазм обрушился на тело, ставшего на мгновение как бы  чужим и непослушным.  Закончив начатое,  Гавриил Степанович отпустил девицу и высвободил член наружу. "Страдалец" его  распух и покрылся мелкими  ссадинками.  Времени, да и желания  рассматривать его не было. Посидел немного в кресле, выпил  пару больших рюмок коньяка, закурив сигарку  принялся одеваться. Девчонка еще раньше скоренько оделась и выскользнула неслышной мышкой. Денег заработать на полицейском не удалось,  да она и не надеялась, хозяин еще и сам ему приплачивал. Ночь предстояла долгая, клиенты еще только только начинали съезжаться, может быть еще кто-нибудь соблазнится. Вечер был в разгаре...
     Через пару дней Гавриил Степанович проснувшись рано поутру, отправился в туалет. Первые капли мочи доставили некоторое беспокойство, мочиться было больно и неприятно. Вернувшись в спальную, он сел на кровать рядом с  безмятежно посапывающей спуругой, и какое-то время сидел, тупо уставившись в пол.
     - Вот тебе, бабушка и Юрьев день.... - неужели придется опять идти к доктору по стыдным болезням Семенкину, рассказывать что и как. А тут, наверняка, его благоверная масла в огонь подольет. Ведь утром, после этой курвешки Полинки, из бардака купчишки Коловоротова, он был особенно нежен, точнее два раза, со своей благоверной... Мда... Веселенький денек предстоял...

сделано за 0.005 сек.