рассказ: Дом Борджиа (главы 1-15)
автор: Маркус Ван Хеллер
тема: классика
размер: 108.85 Кб., дата: 27-02-2001 версия для печати
страницы: [Пред.] 1 2 3 4 5 6 [След.]

     Сердце юного проказника забилось в предвкушении удовольствия. Что может ему помешать затащить жертву на покрытый кустами берег? У девушки было красивое лицо и загорелое тело - все ее прелести легко угадывались под тонким деревенским платьем.
     Однажды поздним вечером он решился. Переодевшись в старье, украдкой вышел из дома, оставив дверь незапертой. Узкие, вымощенные булыжником улицы привели его к реке. Волнение и страх сковывали сердце, мальчишка шарахался даже от случайных прохожих. У моста он остановился и, опершись на ограду, перевел дух. Внизу спокойно текла река, размеренно звонили колокола собора Святого Ангела. Еще не поздно было повернуть назад, но голову туманил образ соблазнительной пастушки с ее вихляющейся походкой, и какая-то злая сила заставила Чезаре пройти мост, свернуть на берег и спрятаться за оградой. Он еще не успел отдышаться, как услышал легкие шаги по мосту. Сомнения сразу ужалили его, как сотни пчел. А если это не она? А если она вырвется и поднимет шум? Что с ним произойдет? Что скажет отец? Он был напряжен, словно тетива на луке. Когда девушка оказалась рядом, он одним прыжком выскочил из засады и зажал ей рот, в другой руке блеснул кинжал.
     - Если закричишь, убью, - шепотом пригрозил он. Девушка в ужасе отпрянула, но не издала ни звука. Чезаре удержал ее и подтолкнул к ограде.
     - А ну, перелезай на другую сторону, - скомандовал он. - И ни звука!
     Она молча перебралась через ограду, вместе с ним молча пошла к реке. "Какая удача!" - обрадовался Чезаре, все решилось так легко. С моста их никто не увидит, с берега тоже. Он подтолкнул свою жертву кинжалом.
     - Ложись. Если крикнешь, я перережу тебе горло.
     - Чего ты хочешь? - сквозь слезы спросила она. - У меня нет денег. Чезаре почувствовал себя уверенней.
     - У тебя есть кое-что дороже золота. Поскорее ложись, и я тебе покажу, что мне надо.
     Неожиданно девушка рванулась из его рук и побежала в сторону моста. Но Чезаре догнал ее, зажал рот и приставил кинжал к ребрам.
     - Убью! - прошипел он.
     Но это предупреждение не возымело, действия. В яростной схватке она ударила его локтем по лицу и вцепилась сильными пальцами в горло. Застигнутый врасплох, Чезаре изо всей силы саданул ей кулаком в живот. Девушка упала, застонав от боли. Чезаре, не теряя времени, кинулся на нее, прижал к земле руки и раздвинул бедра. Девушка вскрикнула от боли и унижения, когда его дубинка пронзила ее. Движения юного насильника были быстрыми, тяжелыми, он торопил приближение этого потрясающего взрыва, ради которого был готов потерять разум. Обессилевшая от удара в живот, девушка не могла сопротивляться, даже когда он отпустил ее руки и сжал бедра, толкая их себе навстречу. В лихорадочной возне прошла какая-то минута, он почувствовал, что теряет контроль над собой. Это были небесные блаженства и адские муки...
     Девушка лежала, как мертвая. Чезаре вытащил из-под нее руки и сел рядом. Теперь он почувствовал пустоту и угрызения совести: вряд ли ради этого судорожного мгновения стоило идти на крайние меры. Вдруг он услышал скользящее движение девушки и отшатнулся: придя в себя, она схватила его кинжал, который валялся на песке. - Теперь я тебя убью, - сказала она с ненавистью. Он встретил ее бросок, как борец. Схватка была короткой. Ударом ноги Чезаре снова опрокинул свою жертву на землю и схватил вывалившийся нож. Когда она снова бросилась на него, он резко выбросил вперед руку. Кинжал вошел в тело жертвы по самую рукоятку. Страшные, невидящие глаза были открыты, сердце не билось - Вытащив кинжал, убийца вытер его о платье, затем осторожно перекатил труп в воду, подальше от страхи. Со стороны моста послышались шаги, громкие голоса - обеспокоенные родственники начали искать девушку. Чезаре, дрожа от страха, шмыгнул под мост, надеясь, что им не придет в голову спуститься и осмотреть берег. А через полчаса он спокойно добрался до своего дома. Малолетний мерзавец, чью душу обагрила первая невинная кровь, с увлечением читал сказки, когда пришел отец и сообщил новость: завтра он, Родриго, вступает в должность наместника господня.
     Улицы Рима были запружены праздной толпой. Тысячи людей наблюдали за красочной процессией, которая предвосхищала коронацию нового хозяина Ватикана папы Александра VI. Сам он, величественный и спесивый, гарцевал на белом жеребце, окруженный знаменами, в том числе с гербом дома Борджиа - быком. Маскарадный кортеж включал семьсот священников, две тысячи конных рыцарей, три тысячи лучников и дворцовую гвардию со сверкающими алебардами и щитами...
     Одним из первым актов нового папы был строгий указ о борьбе с преступниками. Он распорядился стирать с лица земли дома убийц, а виновных вешать над руинами в назидание другим. Папа даже не предполагал, что по справедливости первым надо было повесить его собственного сына.


     Глава 7

     В свои четырнадцать лет Лукреция уже была женщиной с богатым и разносторонним опытом. После долгих размышлений Родриго удалось найти ей подходящего жениха, который должен был стать достойным зятем папы римского. Родственные узы с Джованни Сфорца обеспечивали папе укрепление связей с Миланом, хотя будущий зять был лишь незаконнорожденным сыном одного из столпов могущественного миланского дома Сфорца.
     Пышная свадьба, отпразднованная в Ватикане, завершилась вечерним приемом в папском дворце. Среди гостей блистали десять верных новому хозяину кардиналов и ряд знатных людей Рима.
     После многочисленных возлияний святой отец объявил специальный номер программы. В зале появились пятьдесят прелестных куртизанок, хорошо известных папе, поскольку многие уже делили с ним постель. Они принялись танцевать со слугами. Гости вежливо аплодировали и не очень-то понимали, что же здесь особенного. Такие танцы можно увидеть на любом римском балу...
     Но когда гости уже заскучали, хозяин хлопнул в ладоши. По его сигналу куртизанки и их партнеры сбросили одежды и продолжали танцевать совершенно обнаженными. Столь ошеломляющая новинка в святом месте сразу оживила зал. Мужчины ухмылялись при виде роскошных женских тел. Со своей стороны, дамы не могли скрыть свой интерес к мужским достоинствам танцоров.
     У раскрасневшегося от вина падре Родриго развязался язык. Ничуть не смущаясь, он выдавал мужчинам интимные подробности поведения многих танцовщиц в постели. Дамы хихикали, бросая на танцоров возбужденные взгляды. Хозяин снова хлопнул в ладоши. При сближении с партнерами куртизанки начали быстро хватать их орудия, которые невольно устремлялись ввысь, словно для выстрела
     - Ну, теперь вы можете каждого оценить по достоинству, - сказал, хохотнув, папа своей соседке, синьоре Манфреди, чья рука уже шаловливо орудовала под столом
     - Я уверена, что в этом деле никому не сравниться с вами, - кокетливо ответила она.
     - Вы мне льстите, - заметил папа. - Но из скромности я умолчу о своих достоинствах. Они к вашим услугам после спектакля.
     - Вы очень смелы, Родриго, - ответила вельможная обольстительница. - Правда, смелый мужчина обычно получает то, что хочет.
     Папа в этот вечер казался неистощимым на выдумки. По его сигналу слуги внесли большие корзины яблок с вырезанными сердцевинками. Танцоры под хохот зрителей надели на твердые копья головки зеленого, желтого и красного цвета и опустились на колени. Красавицы на четвереньках подползли к ним задом. Всем открылся изощренный замысел хозяина.
     - Это истинно свадебный поединок, - объявил папа. - Первая женщина, которая снимет яблоко с копья, получит самого достойного мужчину. Последняя будет лишена наслаждения на два месяца.
     Куртизанки начали безумное соревнование. Они извивались перед слугами, терлись ягодицами, пытаясь захватить своими ловушками заветное яблоко. Лишь немногим плодам удалось остаться на месте. Но самые искушенные жрицы любви, стараясь подольше позабавляться с яблоками, продлевали удовольствие себе и зрителям. Наконец, гибкая черноволосая танцовщица дернулась вперед и оголила мужской стебель. Аплодисментам в ее честь она внимала стоя на четвереньках, с раздвинутыми бедрами, в которых алело яблоко.
     - Господа, - обратился папа к гостям, - согласитесь, мы увидели прелестный спектакль. Но это лишь прелюдия. Вас ждет не менее удивительный сюрприз.
     После его хлопка куртизанки враз выдавили из себя яблоки и преподнесли гостям на выбор - кардиналам, рыцарям, баронам. Каждый счастливчик поднимал плод в честь своей поклонницы и смачно надкусывал его, явно подыгрывая хозяину. Обещанную награду получила и черноволосая нимфа. Она предпочла молодого самца с поистине орудийным шомполом. Он подошел к банкетному столу, взял из корзины банан и всадил его в свою поклонницу. Затем по проторенной дорожке двинулся могучий поршень триумфатора. Присутствующие дамы с упоением наблюдали, как он входит все глубже и как женщина, согнувшаяся под ним, стонет от сладострастных мук. Папа Александр взглянул на соседку: синьора Манфреди беспокойно ерзала на стуле.
     - Вы довольны этой сценой? - шепотом спросил он, наклонившись к соседке.
     - Я хочу сама участвовать в спектакле, только за кулисами, - возбужденно прошептала она в ответ.
     - В таком случае не будем ждать конца - сказал святой отец - Кардинал Ровере заменит меня за праздничным столом.
     - Пойдем скорее, я не могу больше ждать, - нетерпеливо схватила падре за рукав обезумевшая от невиданного зрелища вельможная синьора.


     Глава 8

     Ни тревожные события в стране, ни претензии французского короля Карла на Неаполь и поддержка его непослушными баронами на севере Италии - ничто не могло отвлечь семейство Борджиа от кровосмесительных похождений. Лукреция, чью пламенную страсть никак не удавалось остудить ее молодому мужу, снова обратилась к интимным услугам своих братьев.
     К ее любовникам прибавился старший брат Джованни, герцог Гандийский, который после учебы переехал в Рим и стал советником главы Ватикана.
     Две тайны мирно уживались, пока однажды Чезаре не пришел в дом Лукреции без предупреждения. Он отпер замок своим ключом и вошел в спальню сестры. Любовники были настолько поглощены страстью, что не сразу заметили незваного гостя.
     - Я не знал, что у нас в семье такая любовь, - произнес Чезаре, наблюдая за переплетенными телами брата и сестры. Лукреция первой пришла в себя.
     - Чезаре, дорогой, уж не думаешь ли ты, что имеешь на меня исключительные права?
     - Я не ожидал, что мой собственный брат запряжет тебя в такую колесницу.
     - Не сердись, - примирительно сказала она. - В конце концов, Джованни знает о нас с тобой и ничего не имеет против.
     Она с улыбкой подошла к Чезаре. И хотя глаза юноши сузились от гнева, Лукреция обняла брата за шею.
     - Твоя ревность меня удивляет. Разве ты мой муж? - она засмеялась.
     Чезаре схватил сестру за руки так сильно, что она вскрикнула от боли.
     - Ты уличная шлюха! - зло выпалил он.
     Лукреция залилась краской, но тут же овладела собой.
     - Чезаре, тебе сейчас лучше уйти, придешь в другой раз, когда одумаешься. Кроме того, - добавила она язвительно, - нам с Джованни надо закончить работу.
     Сдерживая гнев, Чезаре испепеляющим взглядом смерил сестру с головы до ног и вышел. Лукреция, сама невинность, повернулась к Джованни.
     - Ну и ну, не думала я, что он так себя поведет.
     - Мне кажется, Чезаре попросту влюблен в тебя. Глаза Лукреции смягчились. Она уже мысленно простила брата-ревнивца. Джованни сзади обнял ее за груди
     и вернулся к прерванному занятию.
     - Как ты думаешь, Чезаре в самом деле рассердился?
     - Не волнуйся, это долго не продлится.
     ...Когда братья встретились вечером следующего дня, Чезаре внешне был настроен дружелюбно. Их мать Ванноза им, наконец, сказали правду,- давала прощальный ужин в своем имении в Трастевере - братьям предстояла дорога в Неаполь на коронацию короля Федерико. Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что ни один - из братьев не обращался друг к другу напрямую. Однако оба соперника вместе покинули застолье и в сопровождении слуг верхом отправились домой.
     Джованни молча покачивался в седле. Прошлой ночью он страстно попрощался с Лукрецией. Его совсем не радовало совместное путешествие с Чезаре. Он понимал, что провинился в глазах брата, и опасался мести.
     Едва лошади въехали в узкую темную улочку римского предместья, Джованни получил молниеносный удар по голове. Он удержался в седле и даже инстинктивно выхватил шпагу, однако новый страшный удар свалил его с лошади.
     - Он мертв? - спросил голос из темноты.
     - Да, синьор, с ним кончено.
     - Хорошо, взвали труп на мою лошадь и веди к реке. Это был голос Чезаре. Убийцы, осторожно ступая в темноте, направились к мосту Святого Ангела, где несколько лет назад еще мальчишкой он избавился от своего первого трупа. В том месте, где мусорщики обычно сбрасывали свое добро с тележек, один из убийц повернул лошадь задом к воде, и двое других стащили тело Джованни подальше в реку.
     - Хорошо сработано, - сказал Чезаре, направляя лошадь в узкую темную улочку.
     В полночь он сказал сестре, что сожалеет о своей горячности и что уже извинился перед Джованни. Лукреция приняла брата ласково, а он любил ее неистово и изощренно, не только удовлетворяя свою похоть, но и мстя этим мертвому сопернику.


     Глава 9

     Рим был ошеломлен смертью герцога Гандийского, но ни одна душа не приписывала убийство его брату. Даже Лукреция ни о чем не догадывалась. Большинство горожан считало, что этот подлый акт совершен политическими противниками дома Борджиа.
     Чезаре не чувствовал никакого раскаяния и уехал в Неаполь на коронацию вполне счастливым. А Лукреция была вынуждена снова полагаться на силу мужа. Увы, он не удовлетворял ее страстную натуру и в конце концов стал ей противен. Несколько месяцев спустя Родриго расторгнул брак дочери с Джованни Сфорца, обвинив его в импотенции. Об этом столько писали и говорили, что молодой аристократ обиделся и в ответ публично обвинил семейство Борджиа в кровосмесительстве.
     Лукреция немедленно удалилась на полгода в монастырь Сан-Систо на Аппийской дороге, чтобы избежать скандалов, потрясающих Рим, и соблюсти приличия, диктуемые ее высоким положением. Приезжую поселили в отдельную келью.
     Вначале Лукреция была довольна спокойной жизнью вдали от суетного мира, в котором чувствовала себя, как на вершине вулкана, готового вот-вот взорваться. Но, привыкнув к бурной интимной жизни, она стала невыносимо тосковать по ласке. Несколько месяцев спустя здесь, за непроницаемыми каменными стенами, она подружилась с молодой послушницей. Карлотта учила Лукрецию плести корзинки и вырезать из дерева различные фигуры. Они хорошо ладили, и вскоре Лукреция заметила, что неискушенная, наивная Карлотта просто боготворит ее. Оказалось, что девушка, никогда не имевшая любовников, тяжело переносит затворничество. Она ощущала в себе потребность, сути которой не могла понять, хотя по ее сумбурным объяснениям Лукреция быстро распознала
     причину: девушка переживает чувственную лихорадку.
     Привлекательная, черноволосая Карлотта волновала Лукрецию. Удовлетворяя явное любопытство подруги, она во время прогулок кое-что рассказывала ей о своей интимной жизни. При этом всегда преувеличивая жестокость мужчин, представляя их как бесчувственных животных.
     - Я бы не вынесла такого бесцеремонного обращения с собой, - сказала Карлотта однажды утром, прогуливаясь с подругой вдоль речушки, заросшей лилиями. - Это было бы ниже моего достоинства.
     Лукреция осмелела.
     - Да. В выборе между мужчиной и монастырем я бы предпочла уединенное существование в этих стенах. Но, к счастью, две женщины могут утешиться друг с другом.
     Девушка удивленно подняла тонкие брови.
     - Как? Вместо мужчины?
     - Да, Карлотта. Женщины такие нежные и чуткие, а мужчины в акте любви думают лишь о своем удовольствии.
     - Но...
     - Послушай, милая. При всем уважении к игуменье и к индивидуальному праву на выбор своей судьбы любая женщина, которая запирается в келье, проявляет страх перед миром и собственной природой. Вера в Бога этого не оправдывает. Посмотри на здешних монахинь. Большинство из них безобразны и глупы, они не знали и никогда не узнают настоящего счастья.
     Она взяла Карлотту за руку.
     - Но ты не такая. Ты прелестна, полна жизни и рано или поздно вырвешься к свету, как птица из клетки.
     В глазах девушки показались слезы - столь искренней была ее благодарность Лукреции за добрую надежду.
     - Знаешь, мне очень этого хочется, - сказала она.
     - Я даже начинаю жалеть, что попала в монастырь.
     - Крупицы радости можно находить и здесь, - сказала
     Лукреция. - Мы обе в тупике неудовлетворенных желаний. Давай помогать друг другу.
     - Но как?
     - Мы заменим мужчин друг для друга. Эти безумные слова поразили девушку в самое сердце, хотя она давно ждала их.
     - Я... я не знаю, как... И потом, я не уверена, что это...
     - У нас внутри есть глубокие колодцы чувств, которые недостижимы для других, - перебила ее Лукреция. - И только мы можем черпать из них наслаждение, которое сильнее любого отчаяния, - она нежно и настойчиво смотрела на подругу.
     - Приходи ко мне после вечерней молитвы. Мы нап емся водицы из этого колодца.
     Зазвонил колокол, призывая всех к молитве. И девушка, смиренно опустив очи, пошла к обители. Лукреция, улыбнувшись, последовала за ней.
     Вечером Лукреция, одетая лишь в легкую тунику, ждала Карлотту, то и дело поглядывая в окно, машинально листая страницы "Декамерона", который тайком принесла в монастырь.
     Ее сердце чуть не выскочило из груди, когда раздался легкий стук. Она бросилась к двери и через мгновение сжала в объятиях подругу. Карлотта смущенно улыбнулась и нерешительно остановилась у входа, пока Лукреция запирала дверь.
     - Я боялась прийти, - сказала она наконец. - Разве это не странно - мы свободно можем навещать друг друга.
     - Мы вправе делать все, что хотим.
     - Наверное, - нерешительно согласилась Карлотта.
     - У меня есть еще одна туника, надень ее, в ней удобнее, - предложила Лукреция и опустила глаза в "Декамерон", слушая шелест снимаемой одежды. Через минуту она увидела подругу обнаженной. Маленькие упругие груди с пунцовыми сосками, тонкая талия, темные волосы перед храмом наслаждения - она была такой беззащитной и желанной... Карлотта подошла и села рядом на кровать: она, похоже, начинала преодолевать робость.
     - Ты просто прелестна без строгих монашеских одежд, - сказала Лукреция. - Было бы страшной ошибкой всю жизнь провести в безрадостном заточении.
     Карлотта устремила на подругу благодарный взгляд:
     - Без тебя, Лукреция, я бы Этого никогда не поняла. - Она без слов, как зачарованная, легла рядом с подругой. Лукреция нежно коснулась губами ее щеки, и возбуждение легкой волной сразу вскружило голову. Она ощутила своеобразный аромат, который не источал ни один мужчина. Карлотта вздрогнула, когда губы Лукреции коснулись ее губ. А потом начался волшебный сон наяву. Прохладная, деликатная рука подруги легонько двигалась от одной груди к другой, потягивая соски, а язык играл в прятки с губами Карлотты. Лукреция мягко развязала пояс ее туники, рукой скользнула по талии и поиграла с пупком. Девушка задрожала от незнакомого острого ощущения, которое пронзило ее. Лукреция свободной рукой развязала свой пояс и прижалась горячим телом к напарнице по любовной игре. Ее пальцы продолжали движение вниз, к тесно сжатым бедрам Карлотты. Наконец, поглаживание между ног было вознаграждено ощущением влаги на пальцах. Она поцеловала подругу в шею и прошептала:
     - Расслабься, дорогая, раздвинь ноги.
     - Я не могу вынести это, - ответила Карлотта. - Я готова потерять сознание каждый раз, когда ты касаешься меня.
     - Не волнуйся, все будет хорошо.
     Лукреция скользнула на ее тело, губами пошла вниз, дойдя до бедер, которые вздрогнули и сжали ее голову. Бедра девушки то напрягались, то расслаблялись. Лукреция, наконец, нащупала языком этот нежный крутой выступ, который тут же схватила губами, с трудом удерживая свою добычу, неукротимую, как дикая лошадь. Но она держала ее, исступленно работая языком, в то время как на ее уши обрушивались дикие вопли и сладострастные стоны. Казалось, в мире ничего не осталось, кроме стонущей, сотрясающейся в конвульсиях плоти.

страницы: [Пред.] 1 2 3 4 5 6 [След.]