Тёплым августовским днём я подъехал к центральному гастроному купить тот минимальный набор продуктов, который должен был поддержать моё холостяцкое существование в течение недели. Уставившись на витрину в поисках ответа, чем же наполнить пару полиэтиленовых пакетов, предусмотрительно захваченных с собой, я услышал где-то слева от себя женский голос, показавшийся неуловимо знакомым и однозначно неузнаваемым. Ощущение чего-то тёплого, доброго и волнующего мгновенно наполнило грудную клетку, да так, что какое-то время просто не хотелось поворачивать голову в направлении этого бархатистого звучания. Но любопытство и непобедимый кобелиный инстинкт сделали своё дело. Мой взгляд обнаружил  среднего роста шатенку с узлом волос на затылке, о чём-то беседующую с продавщицей. Визуально не узнать я  её не мог - Света Полякова, девочка, учившаяся в нашей школе на два года старше меня. Впрочем, из рассказов моей сестры следовало, что девочкой Света перестала быть довольно давно, выйдя замуж вскоре после окончания школы за парня на год старше, сына местного торгового начальничка. Сам  я ни Свету, ни её мужа не встречал со школьных времён, хотя и появлялся в нашем небольшом городке регулярно - как в эпоху обучения в столичном вузе, так и на протяжении последующей многолетней борьбы за право обустроенно осесть в Москве. На моей родине подолгу смотреть на симпатичную женщину не рекомендуется, дабы не давать пищу для размышления окружающим, которым до всего есть дело. Благоразумно повернувшись к прилавку, я приступил к покупкам, контролируя ситуацию боковым зрением. О чём могут столько разговаривать две женщины, не касаясь автомобильной, музыкальной  и сексуальной тем, - это для меня будет вечной загадкой. Я уже хотел было уйти, но в этот момент разговор прервала появившаяся откуда-то из подсобных помещений другая продавщица, отозвав Светину собеседницу для более конкретного выполнения служебных обязанностей. Вообще-то знакомым бывшей мадемуазель Поляковой формально я не являлся, поэтому, заранее готовясь рассказать юношеский "анамнез" и степень родства со своей сестрой, которую она должна была знать, некоторое стеснение всё же испытывал.
     - Здравствуй, Света…
     Удивлённое недоумение в широко открытых глазах, два взмаха потрясающих ресниц, небольшая нахмуренность красиво изогнутых бровей, признаки мыслительной деятельности, и - о чудо!
     - Ой, Володя, здравствуй!
     Улыбка лучистых глаз, губы а-ля Мона Лиза…
     - Ты знаешь моё имя!?
     - Ну как же… Ты же был известной фигурой, отличник, с седьмого класса - в вокально-инструментальном…-  ( спасибо, музыка, тебе…).
     - Ну-у… вроде бы в школе девочки младших представителей мужского пола просто не замечали…
     - А я вот тебя замечала!- кокетливый хохоток, потом, как будто застеснявшись,- Ты вообще-то моей подружке нравился, Тане Морозовой, она на танцах всё говорила: " И чего бы этому длинному с гитарой года на три постарше не быть." Ты классно пел…
     "Но теперь пою гораздо реже. А ты тоже изменилась. В том симбиозе наивной непорочности и завораживающей чувственности произошёл явный перекос в пользу второй за счёт первой. Да и как тут сохранить образ непорочности, когда  летнее платье  без стеснения обрисовывает утяжелившиеся груди и раздавшиеся бёдра. Но талия по-прежнему на месте. Даже наметившаяся округлость в низу живота ей не мешает."
     - Спасибо… "Классно" - в наше время, по-моему, это словечко не
фигурировало.
     - Так я же учительницей работаю, а от нынешних детишек и не то ещё услышишь, да и свои тоже что-нибудь да отчебучат.
     - А у тебя их сколько?
     - Двое. Серёжка в школу вот пойдёт, а Димке - три в июне исполнилось, хотим с мужем в садик его отдать, правда, это дорого сейчас. У меня мама прибаливает, она хоть и не возражает, но, всё-таки, тяжело ей с ними управляться. Младший-то вообще на месте не сидит. Старший - поспокойнее, в мужа.
     " А ты бы в задик отдавалась, было бы на что ребёнка в садик отдавать."
     Внезапная вспышка злости внутри была порождена таким знакомым мне
состоянием щемящей безнадёжности, когда страстно желаемая женщина кажется совершенно недоступной, и нет даже намёка на тропинку, ведущую в её мир. Определённые жизненные ситуации, не однажды случавшиеся со мной и позволявшие более чем усомниться в женской недоступности, не могли никак вытравить из души это ощущение.
     - Ну а ты как, женат?
     - Нет.
     - Почему?
     - Сначала было некогда, потом - не на что, потом - негде, ну а сейчас для сегодняшних невест, боюсь, староват, а все красивые женщины моего возраста уже, похоже, для меня потеряны,- с улыбкой, выразительно, глядя прямо ей в глаза.
     - Да брось, всё ещё устроится,- слегка зарделась, но не без
удовольствия.
     Одна нога отставлена в сторону и немного согнута в колене как-то боком, в левой руке - сумочка, подушечки пальцев правой руки припали к щеке, запястье выгнуто. Мудрые наблюдения из прочитанных книг по психологии почему-то не вспоминались, но в этой позе  явно что-то этакое просматривалось. " Зачем я завёл этот бессмысленный базар?"
     - Ой, извини, я тебя, наверно, задерживаю. Дома муж и дети ждут, когда мама придёт и молочка принесёт,- щемящая безнадёжность не выветривалась, скорее - наоборот.
     Она как-то потускнела и уже с лёгкой грустинкой посмотрела  будто сквозь меня.
     - Да нет, тесть после ухода на пенсию купил дом в деревне, а квартиру нам  оставил. Миша и мальчишки сейчас у него отдыхают,- направилась к выходу.
     - А что же ты им компанию не составляешь?
     - Составляла, но директриса никому не подписала отпуск дольше середины августа. Иначе, мол, кабинеты к началу учебного года не будут готовы.
     " Что ж ты сразу не сказала? "
     На стоянке возле гастронома одиноко белела моя пятидверная "Нива".
     - Давай я тебя подвезу…
     - А я думала, что москвичи только на иномарках ездят.
     " Это комплекс провинциалки или желание ужалить за бестактно скомканный разговор? Хотелось бы надеяться, что второе. Но в любом разе надо повиниться."
     - Света, слушай, извини, там, в магазине, как-то дискомфортно, а так хочется поговорить. Может, заедем в "Пингвин", я тебя хотя бы мороженым угощу.
     " По-моему, просветлела."
     - Не зна-аю… Как-то неловко…
     - Да ну что тут неловкого!
     - Вообще-то я там сто лет не была, говорят, у них реконструкцию сделали…
     - У твоего тестя, похоже, в саду молодильные яблоки растут,- опять довольное смущение.
     В прохладном полумраке пустующего в полдень кафе я заказал, зарубив отказы на корню, два вида мороженого и сто пятьдесят "Бейлиса". Себе взял кофе и махом проглотил - успокаивает. В замкнутом пространстве салона машины очень живо ощущалось её близкое присутствие, дурманила голову сладковатая смесь запахов тела и дезодоранта, рука при переключении передач, казалось, скользила по подолу платья, обтягивавшего бёдра с ляжками и довольно нескромно предоставившего моему взору обнажившиеся колени. После кофе, спросив разрешения, закурил.
     - Ты у сестры остановился?
     - Как бы у неё, но она сейчас с дочкой уехала к своему вояке-гуляке в гарнизон - мириться. Он тут звонил, каялся, обещал никогда больше. Зарплату им, говорил, стали вовремя выплачивать.
     - Хорошо бы, чтоб помирились… А что с квартирой будете делать?
     - Заплачу на год вперёд. Хлеба не просит, тащить оттуда нечего.
     Некоторое время она молча ела мороженое, задумчиво посасывая посеребрённую ложечку. Я глубоко затягивался второй сигаретой подряд, силясь справиться с распирающим грудь волнением. " Как  близко всё то,
что спрятано под платьем, - рукой дотянешься…"
     - Ну и как отдыхается, чем занимаешься?
     - Да в общем-то ничем. Встретил тут Толика Сухарева. Помнишь, он у нас на барабанах играл. Посидели, выпили немного. Толик тоже в отпуске, у родителей, а так где-то аж за Уралом, шофёр-дальнобойщик.
     - Ну Толика-то я хорошо помню. Он же в параллельном классе учился. Даже пробовал приударять за мной. Мне так смешно было…
     " Конечно, смешно. У него папа простым работягой был, а не директором универмага. Стоп, не надо заводиться, а то опять … На кого-то она похожа… Ва-ау, да на Дженнифер Лопез! Но та сучка меня всегда раздражает, а Светка возбуждает. Это, должно быть, неизжитые юношеские комплексы. Та - недосягаема, Светка же -  рядом, даже в кафе согласилась пойти. Куда бы ещё можно было её пригласить здесь? Домой - и при желании откажется, слишком всё очевидно, а для неё репутация к тому же - хлеб насущный. Стоп! Почему мне так тяжело даются очевидные решения? Вероятнее всего не поедет, зато будет повод завтра забежать на огонёк со свежей рыбой или уже вполне пристойно пригласить к себе на уху. Не поймаем - на рынке куплю".
     - Мы с ним, кстати, сегодня на ночную рыбалку собираемся.
     - Хорошо вам, отпускникам,- снова грустинка в глазах,- а чем она от дневной отличается?
     - Так поехали с нами, на деле и узнаешь.
     Взгляд оскорблённой невинности. Изо всех сил стараюсь принять вид человека, не подозревающего о различиях полов со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.
     - Мы с ним уже в прошлые годы не раз ездили. У его отца лодка надувная есть. Старенькая, но держит. Ставим выше по течению сетку, потом обратно спускаемся. Немножко с бреднем походим, пока не стемнеет, а вот тут уже самое захватывающее начинается: вдоль камышей с фонарём и острожкой. Когда надоедает - сетку снимаем, пока уха варится - купаемся по очереди, под уху немножко злоупотребляем, ну и спать. Мою палатку разобьём, а спим всё равно прямо у костра. Поутру - домой.
     - И не мёрзнете?- взгляд уже заинтересованный.
     - Да сейчас ночи тёплые, а вода - как парное молоко. Ну что, заинтриговал я тебя?
     - Прямо Гоша из фильма с его балтийской килькой и зелёным лучком.
     - Свет, но ведь надо же иногда давать отдых душе и телу. Ну что, будем осваивать ночную рыбалку?- рука протянута к ней ладонью вверх.
     - Уговорил, чёрт языкастый!- шлёпнула ладошкой по моей пятерне.
     Не напрасен оказался дорогущий "Бейлис". Выпила весь, и в глазах появился огонёк бесшабашности. Однако перед домом голова у неё сработала вполне трезво: к подъезду попросила не подъезжать, а остановиться на проезжей части, около скверика. Сюда же приказным тоном сказала подъехать к назначенному времени. " Нема базара". Дома заходился трезвоном старенький телефон.
     - Эй, москвич, тебя где, в натуре, носит? Я уж собрался удочки
сворачивать!
     - Толян, всё по плану, времени ещё - вагон. А я компаньоншу нам нашёл, не возражаешь?
     - Тёлку, что ли, снял?
     - Немного не то. Светку Полякову помнишь? Встретил в магазине, разговорились, пригласил с нами, благо, она тоже на данный момент холостякует. Поломалась, конечно, но согласилась.
     - То - не то… Умеешь  ты  их  уговаривать,  Казанова!  Со  мной бы ей и разговаривать не захотелось. Правда, она по мужу Кондрашина сейчас.
     - А вот это и в самом  деле: то - не то…
     Ко всему необходимому я захватил привезённые из Москвы литровую бутылку мартини и две - армянского коньяка, трепетно обожаемого Толиком и упрямо стремящегося к ценовой планке французского бренди. На заднем сидении, недовольно погундев, улеглась служившая мне верой и правдой в юности гитара.
     К удивлению, ждать Свету пришлось недолго. Ещё большее удивление вызвал её наряд: светлая трикотажная блузка на пуговицах, ниже - розовые спортивные штанишки, резинками обтянувшие загорелые лодыжки. Подо всем этим легкомыслием в лучах предзакатного солнца угадывались белый лифчик и белые же широкие трусики. На ногах - лёгкие кроссовки, волосы распущены и спереди перехвачены пластмассовой скобой. В руке - пакет с выглядывающей из него розовой курточкой, второй частью спортивного костюма.
     " Она что, купаться не собирается, или купальник спрятан в пакете под курточкой? Временные трудности!"- обожгла меня догадка с явным привкусом разочарования.
     Открыл для неё переднюю дверь. Она забралась в салон, взявшись руками за панель и спинку сидения. При наклоне штанишки плотно обтянули попку, и меня снова бросило в жар. Обошёл вокруг капота, плюхнулся на деревянную массажную плетёнку.
     - Слушай, а дождь не обещали?- нижняя губа прикушена.
     " Запоздалое сомнение в правильности принятого под хмельком решения?"
     - Затяжной - нет, а временный можно переждать в палатке.
     Тронулся, слишком резко отпустив педаль сцепления. Машина пару раз дёрнулась, но не заглохла, Света удивлённо покосилась в мою сторону, но тут же отвернулась и стала смотреть вперёд.
До Толика  доехали в молчании. Он принёс в салон свои сто девяносто пять сантиметров плюс сто десять килограммов, скатанную тюком лодку и амбре свежевыпитого самогона. Наскоро поздоровавшись со Светой, бывший ударник потребовал музыкального сопровождения поездки. Я задвинул в магнитолу старую кассету, на которой кто-то пел голосом, очень похожим на мой, но более высоким и чистым, о том, что " в жизни, увы, не случается то, чего так хотелось бы нам". Инструментальное сопровождение напоминало шум в школьной столовой во время обеда младших классов. В приоткрытое окно с воем врывался воздушный поток. У него был запах ветра юности.
     На месте быстро разбили палатку, накачали лодку, сплавали, установили сеть. Раздевшись до плавок, мы с Толиком растянули бредень и начали таскать его вдоль берега, выводя на песчаные отмели, не поросшие ивняком. Кое-что попадалось. Света следовала за нами с пакетом, восторженно радуясь каждой рыбёшке, вытащенной на берег. Наконец, я почувствовал усталость. Толян предложил "согреться", после чего достал бутылки, с видимым удовольствием откупорил их и налил в три  пластиковых стаканчика по полной: в два - коньяк, в один - мартини. Света тем временем извлекла из своего пакета бутерброды с аккуратными ломтиками ветчины. Выпили. Толик - махом до дна, я - только глоток, Света - маленькими порциями, после каждой из которых следовала пауза. Проглотив пару бутербродов и закурив, я украдкой наблюдал за ней. В её взгляде, устремлённом на темнеющую реку, таилось какое-то умиротворение, некая отрешённость от всех земных забот. Красоты она была в этот промежуток времени неописуемой. Между тем, Толик успел опрокинуть ещё стаканчик и начал приготовление ухи. Мы со Светой, захватив фонарь и острожку, переплыли на лодке к другому берегу. Я показал ей, как обращаться с данным орудием браконьерства, после чего стал осуществлять подсветку дна. Она несколько раз промахивалась, издавая возгласы огорчения. Но удача в конце концов ей улыбнулась.

сделано за 0.0039 сек.