" Крошка Пи еще не кончил, Стаси. Ты видишь? Ты не хотела бы ему помочь?
     " Нет! Никогда!"
     Бетти засмеялась.
     " Мне кажется, ты возражаешь слишком энергично, душенька. Но если ты не хочешь получить удовольствие, по сравнению с которым мастурбация идет ко всем чертям, я проедусь еще разок, и пусть Крошка Пи, наконец, отстреляется!"
     Говоря это, Бетти снова начала выгибаться. Стаси смотрела на член и киску; во рту и в горле у нее пересохло, ноги ослабели. Но она не хотела отдавать свою девственность пони!
     Через две минуты пони начал эякулировать. Стаси могла бы сказать, что Бетти получила еще один оргазм, потому что она стремительно задвигалась вверх и вниз на пульсирующем петухе. Белая сперма вытекала из прилипшей к стволу щелки, и Бетти громко стонала и кричала от удовольствия.


     Глава 3

     Уже на тротуаре, по дороге домой, Стаси замедлила шаг. Она пробежала два квартала, и теперь решила, что спешить больше незачем. Ей даже пришла в голову мысль вернуться обратно. По крайней мере, она могла бы попрощаться с Бетти. Эта раскованная девушка поняла бы, почему она не осталась; впрочем, они могут объясниться или извиниться - или, наконец, разругаться - и завтра, в школе.
     До дома оставалось чуть больше полмили. Было еще не очень поздно - хотя, даже если бы и было раннее утро, это не имело бы никакого значения. Не считая недосыпания, разумеется. У нее был свой собственный ключ, и она могла приходить тогда, когда захочет. Она легко находила язык с матерью - пьяной, слегка пьяной, или трезвой - а ее отец всегда говорил ей, что нужно получать удовольствия во всей полноте, пока еще молода.
     Хотя, она не думает, что он бы одобрил нетривиальные развлечения, которыми она наслаждалась этим вечером. Да, подглядывать за парочками по обмену было здорово. И эта Бетти! Трахать себя петухом пони! Петух у Крошки Пи был почти такой же большой, как у взрослой лошади. Но она не хочет об этом думать: Черт, а ведь она могла бы получить весьма пикантное - или весьма острое! - удовольствие в сарае, и поэкспериментировать там с пятью великолепными лошадями!
     Большой дом был темен. Решив, что родители куда-то ушли, поскольку они никогда не ложились спать рано, Стаси подумала о родителях Бетти. Они были очень привлекательной парой, и отец Бетти всегда улыбался ей, по-настоящему флиртуя; поэтому она не очень удивилась, что они участвуют в обмене. Мама была похожа на Бетти, такая же сексуальная курочка; Бетти была очень либеральна, зная всю правду о своих родителях, и даже не сказав им, что знает. Стаси подумала, что она бы обязательно сказала им, как это ужасно.
     Но чтобы ее отец и мать занимались такими вещами!
     Стаси решила не будить прислугу. Она заперла за собой входную дверь и заглянула в гостиную, желая удостовериться, что мать не лежит на кушетке или на ковре. Иногда отец уходил вечерами один, но Стаси не хотелось проверять родительскую спальню.
     Она поспешила наверх, в свою комнату, заперла за собой дверь и включила свет. Она не могла бы вспомнить, когда в последний раз отец или мать заходили к ней в комнату; просыпалась она по будильнику; но ей не хотелось давать им не единого шанса застать ее за тем, чем она хотела сейчас заняться.
     Стаси задернула шторы. Никаких жилищ поблизости не было, но ведь всегда мог найтись кто-то, кто бы шпионил за ней с биноклем. Ей не нравилась идея, что за ней могут подсматривать, хотя сама она только что впервые занималась - и наслаждалась - вуайеризмом.
     Снимая одежду, Стаси решила, что не будет доставать коллекцию картинок. Они были спрятаны под стопкой белья в дамском комоде, и она провела немало приятных часов, разглядывая яркие сексуальные действия, изображенные в брошюрах, присылаемых по почте.
     На многих под именем "Получатель" стояло имя ее отца; он получал много конвертов с надписью " объявления сексуального характера". Она видела, как он открывает эти конверты, а потом, просмотрев их содержание, рвет на мелкие клочки и бросает в корзину для ненужных бумаг. Стаси провела немало часов, собирая брошюры наподобие игры-головоломки, пока не решила, что отец не заметит в столь большом количестве эротических объявлений, что она позаимствовала некоторые их них. Она брала для себя совсем немного, чтобы он не догадался, чем она занимается, и по-прежнему вытряхивала из корзины в его кабинете обрывки конвертов.
     Стаси приходилось читать у так называемых авторитетов, что женщины не возбуждаются от наблюдения картинок и чтения сексуальных описаний, и поэтому решила, что она - исключение, доказывающее правило.
     Потому что она получала наслаждение и от разглядывания, и от чтения сексуальных материалов, даже не мастурбируя при этом.
     Оставшись голой, Стаси зашла в туалет, дабы ответить на кое-какие позывы природы. Возвратясь, она задержалась перед большим зеркалом. Она не считала, что страдает нарциссизмом, потому что просто проверяла, как развивается ее тело. Стаси делала это так, как если бы она была совсем маленькой девочкой.
     Она, конечно, не ненавидела свое тело, но и не любила его; ей иногда казалось, что некоторые его части как-бы отделены от нее самой, ее мыслей, ее мозга. Ей часто приходили в голову идеи, которые другие люди могли бы назвать сумасшедшими, но она полагала, что в основном она так же рациональна, как всякий средний человек.
     Стаси была естественной блондинкой. У нее были синие глаза, и она слышала много замечаний по этому поводу, и вообще по поводу своей красивой внешности. Ее привлекательный отец много раз говорил ей об этом. Она была высока и стройна, с полной и упругой попкой, длинными и красивыми ногами. Груди у нее были среднего размера, круглые и устойчивые, сильно выдающиеся вперед. В общем-то, она была довольна своим видом - и в одежде, и без. Она знала: то, что ей редко назначают свидания - ее собственная вина. Она была холодна и держалась в стороне от парней, но это было только внешне. Просто она боялась, что пойдет на все, если только позволит себе чуть больше нескольких умеренных поцелуев.
     Отвернувшись от зеркала и погасив верхний свет, Стаси растянулась на кровати. Она закрыла глаза и начала ласкать свои упругие груди. Соски были маленькие, круглые - намного меньше, чем у Бетти - и очень чувствительные из-за частой стимуляции. Они мгновенно поднялись, и она перекатывала каждый жесткий, твердый бугорок между большим и указательным пальцами. Восхитительные крошечные ощущения удовольствия пробегали от сосков к щелке, и она стала припоминать эротические сцены, свидетельницей которых была этим вечером.
     Она начала с Бетти, трахающейся с длинным петухом пони и вертящей задом.
     Потом она вспомнила, что Бетти рассказывала относительно кузена, чем они занимались, и снова подумала об отце Бетти. Бетти видела член своего отца! Примерно восемь дюймов, сказала она. И Бетти видела, как он входит во влагалище женщины. А еще Бетти видела свою мать трахающейся!
     Стаси провела руками вниз по слегка дрожащему телу, раздвинула ноги, и стала ласкать с внутренней стороны свои гладкие бедра. Действия четверки действительно дико возбуждали. Мужчины, лижущие женские щелки; женщины, сосущие мужских петухов; женщины, лежащие друг на друге; мужчины, трахающие женщин в киски и в анусы - все картинки, какие она видела, бледнели в сравнении с этим. Факт, что все четверо были женаты и обменивались друг с другом, возбуждал еще сильнее. И, вероятно, мать и отец Бетти были в другой части дома, обменивались, сосали, трахались; может быть, даже занимались групповым сексом.
     Стаси переместила пальцы обеих рук выше, пробегая самыми кончиками по шелковистым волоскам лобка; ее попка ерзала по матрацу, и скоро следовало ожидать прихода волнующего наслаждения. Она постепенно усилила контакт пальцев с внешними губками киски, раздвинула светлые волосики и начала осторожно тереть внутренние губы, играя ими прямо перед входом во влагалище. Она неторопливо массировала набухшую область возле клитора. Этот чувствительный орган торчал, давно покинув складки, которые скрывают его в обычном состоянии; стимуляция пальцами произвела трение клитора со складками губ, и он окончательно пробудился.
     Снова подумав о том, как подпрыгивала и тряслась Бетти на конце жесткого петуха пони, Стаси медленно пропихнула средний палец глубоко в пульсирующую киску. Она начала трахать себя; в лихорадочном сознании сливались все сцены, и сексуальное возбуждение отдавалось в каждой части тела.
     Сердце забилось быстрее, пульс ускорился, давление повысилось, и кровь прилила к щелке. Одновременно во всем теле усиливалось возбужденное напряжение. Она стонала и металась по кровати, задыхаясь и поднимая вверх ноги, проталкивая палец через сжимающиеся внутренние мускулы влагалища.
     Стаси издала негромкий крик, когда оргазм захватил ее. Она чувствовала легкое покалывание во всем теле, волна за волной блаженство разливалось повсюду. Она подумала о сперме пони, вытекающей из слипшейся щелки Бетти, внезапно почувствовала слабость, но оставила палец глубоко захороненным в своей дергающейся, мокрой киске.
     Восстановившись через пару минут, Стаси все еще не была удовлетворена. Однако она вынула палец из сочащейся дырочки, соскочила с кровати, и пошла в ванную. Она приняла душ, насухо вытерлась и почистила зубы. Вернувшись в спальню, она села за столик и дала своим длинным светлым волосам сто обычных ударов массажной щеткой.
     Стаси поставила будильник, выключила свет, и, голая, забралась на кровать под покрывало. Повернувшись вниз лицом, она попыталась ни о чем не думать - способ, которым обычно она заставляла себя сразу же уснуть.
     Но мысленные картины множества эротических достопримечательностей, наблюдаемых так недавно, не собирались уходить. Наконец, она перевернулась на спину, и стала ласкать свои груди. Соски затвердели сразу же, как только она их коснулась. Думая, что следует кончить как можно скорее, чтобы заснуть, она поласкала твердые кончики лишь несколько секунд, и скользнула руками в дрожащую щель. Она просунула палец в горячее отверстие, и начала медленно перемещать его в мокрой и липкой плоти. Снова она подумала о петухах и щелках; о струях, вылетающих из длинного, как брандспойт, члена. Вскоре она уже неистово двигалась и раскачивалась - не заботясь ни о чем, кроме того, что должно было сейчас случиться; трепеща, когда это случалось снова, и снова, и снова:
      
     * * *

     Отец обычно провожал Стаси в школу по дороге в свой офис. Он был биржевым брокером, но кроме этого, получал большую ренту с недвижимости.
     Он нравился почти всем; Стаси это знала, и время от времени испытывала чувство вины от того, что любит его так сильно.
     Она где-то читала, что для девушки нет ничего необычного в пламенной любви к отцу, особенно в ранней молодости, но она чувствовала, что в шестнадцать лет это вызывает дурацкие - и дикие! - мысли. Но ее красивый отец никогда не давал ей никакого реального повода, чтобы нравиться ей каким-либо физическим образом.
     Они были приятелями с тех пор, как она могла себя помнить. Она знала, что ему всегда хотелось иметь сына, но он вовсе не обращался с ней, как с мальчиком. Он гордился ею именно как девушкой, и показывал это многими способами, но никогда не трогал ее руками, или что-нибудь в этом роде. Он довольно часто делал комплименты ее фигуре, когда они плавали в бассейне, и ни разу на протяжении лет не допустил бестактности, когда она полнела или теряла детскую округлость.
     Ему было сорок, и столько было же ее матери, но оба они выглядели намного моложе.
     Он был высоким, с широкими плечами и тонкой талией. В купальных плавках он выглядел великолепно, и то, что, как она слышала, называли "корзиной", было весьма большого размера. Не было никакого сомнения, что между его мускулистыми ногами все устроено, как надо. Тело его было не слишком волосатым. Он имел синие глаза и белокурые волосы.
     Ее мать тоже не была обделена внешностью. Она была высокой, с очень хорошими формами, с волосами и глазами коричневого цвета. Стаси любила мать, но не так сильно, как отца. Мать всегда была немного прохладна к ней, но девочка не думала, что это из-за того, что она так близка с отцом. Ее мать была действительно со странностями, и можно уже было не размышлять по этому поводу.
     Стаси не видела Бетти до самого ланча. Обычно они вместе обедали в школьном кафе. Она все утро беспокоилась, не зная, что должна будет говорить или делать после того, как видела секс Бетти с пони, но ей не стоило волноваться. Бетти только рассмеялась при встрече, и спросила: как она освободилась от напряжения?
     " Пальцем, как обычно", - сказала Стаси с улыбкой, довольная, что все оказалось не так уж трудно, и можно разговаривать.
     "Мне жаль, Бетти, что я сбежала, но после наблюдения парочек в клубе, а потом еще тебя с пони - я не смогла бы выдержать дольше".
     " Все в порядке", - сказала Бетти. - Я все понимаю, и рада, что ты, кажется, не испытываешь ко мне отвращения. Или это не так?"
     " Нет", - сказала Стаси. - " Я ведь уже говорила, что это твое дело. Мне бы хотелось иметь побольше терпения, чтобы достичь того, что нравится тебе. Кое-чего, во всяком случае! Я не уверена, что смогла бы когда-нибудь делать нечто подобное с животными".
     " Я знаю, Стаси, как ты можешь по-настоящему доказать, что я все еще нравлюсь тебе - независимо от того, что я делала или делаю. Как насчет двойного свидания сегодня вечером? Ко мне придет пара мальчиков, и мы собираемся поехать в автомобильный кинотеатр".
     Стаси заколебалась, но ответила: " Хорошо. Кого ты выберешь для меня? Я не хочу грубого парня, который будет меня лапать вместо того, чтобы смотреть кино".
     " Позволь мне тебя удивить", - сказала Бетти. - "Я заполучила взрослых парней. Одному около восемнадцати. У них достаточно здравого смысла, чтобы приставать к девушке только тогда, когда она хочет, чтобы к ней приставали. Это нормально?"
     " Возможно", - сказала Стаси. - "Да".
     В этот день Стаси не могла сосредоточится на школьных занятиях. Она видела многих мальчиков, крутящихся вокруг Бетти, и знала, что сексуальная девушка встречалась со многими парнями; поэтому она все время думала: кто бы мог стать ее другом на этот вечер? В ее жизни было очень немного свиданий; она могла бы даже подсчитать, сколько раз танцевала в школе парные танцы; и теперь очень нервничала и волновалась, думая о двойном свидании с Бетти.
     Она предполагала, что Бетти обязательно устроит там какие-нибудь жаркие объятия, и ей бы не хотелось выглядеть замороженной, и сидеть наподобие бревна или чего-то в этом роде. Может быть, она даст своему другу себя как-нибудь потрогать, а может, пойдет еще дальше. Если, конечно, он ей понравится.
     Во время уроков Стаси часто ошибалась, поскольку размышляла о захватывающих событиях прошлой ночи. Собственно, она занималась мысленной мастурбацией, и чрезвычайно разгорячилась. Хорошо, что она не такая, как мальчики. По крайней мере, не надо волноваться, что ее возбуждение будет заметно. Она видела, как мальчики с эрекцией просились выйти в туалет. Она всегда считала, что они выходили мастурбировать. Или "передернуть", как обычно об этом говорили.
     Размышляя таким образом, Стаси решила, что должна сделать нечто, чего раньше никогда не делала. Она частенько возбуждалась во время уроков, но всегда умела подождать, пока не доберется до дома. Она задала себе вопрос: не становится ли она сексуально озабоченной? - но все же подняла руку, и попросилась выйти.
     В туалете никого не было. Стаси направилась в дальний угол и вошла в кабинку. Она закрылась на защелку и уселась на унитаз. На ней была короткая, тесная юбка, но она не решилась снять ее.
     Раздвинув ноги, она протянула руку к промежности. Трусики были очень узкие, и она все же решила их стянуть, почувствовав, что палец плохо проходит между внутренней стороной бедра и этим маленьким кусочком ткани. Повесив трусики на крючок, она снова села. Чулков она не носила. Ей хотелось поиграть со своими грудями и уже затвердевшими сосками, но она понимала, что не может уйти из класса дольше, чем на несколько минут, если не хочет, чтобы ее в чем-то заподозрили.
     Она убедилась, что волосики отделены от влажных половых губ. Несколько раз до того она уже допускала небрежность, спеша дать себе удовлетворение, и волосы попадали под палец. Они царапали чувствительную кожу, и там потом сильно болело.
     Впихнув палец во влажную щель, Стаси постаралась ввести его поглубже, сжимала внутренними мускулами, выгибалась навстречу, пока ее попка не оказалась на самом краю сиденья. Медленно трахая себя пальцем, трепеща от восхитительных ощущений, она думала, как, должно быть, замечательно чувствовать твердый конец, входящий и выходящий в покалывающем влагалище. Может быть, она, наконец, найдет в себе смелость сделать попытку в ближайшую ночь!
     Она переместила скользкий палец повыше и пощелкала им по торчащему клитору. Вероятно, ее дружок смог бы использовать свой язык, если бы она ему позволила. Несомненно, это ощущение было бы высшим, "супер" - а дружки Бетти на предстоящем свидании смогли бы сделать куннилингс без излишних приступов растерянности! Парень, однако, начнет настаивать на том, чтобы трахнуть ее, и если пойдет дальше, и она позволит ему это, он будет чертовски разочарован!
     Бетти призналась, что имела отношения с представительницами женского пола так же, как и с мужчинами. Но если совершенно точно, что она сосала петухов, то не брала ли она на себя роль активной лесбиянки?
     Возможно, Бетти будет к ней приставать!
     Стаси сжала зубы, чтобы сдержать стон. Она не думала, что кто-то зашел в туалет, но, с другой стороны, не было никакого способа, чтобы в этом убедиться, кроме как встать и посмотреть. Это было бы чертовски стыдно, если бы ее поймали за онанизмом. Но никто не мог бы увидеть ее в кабинке - разве что ноги и туфли - а они выглядели так, как-будто она просто сидит и оправляется.
     Она остановила движение пальца, балансируя на краю оргазма, затем снова начала трахать себя, входя глубоко и в то же время задевая напрягшийся клитор. Этот бугорок страсти безумно дрожал - и она закрыла глаза, неестественно ссутулясь. Блаженные судороги начались.
     Потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. Она начала вытирать пальцы о туалетную бумагу. Глядя на влажные выделения, она представляла, какими ее соки будут на вкус. Не первый раз она интересовалась этим, но то, что она видела - мужчин и женщин, лижущих щелки - заставило ее импульсивно поднести блестящий палец ко рту.
     Слабый аромат снова взволновал ее. Чувствуя себя очень смелой, она начала тыкать кончиком языка по быстро высыхающему пальцу. Ничего по-настоящему не почувствовав таким способом, она слизнула немного сока. Вагинальная жидкость была на вкус соленой и приятной. Вообще, неплохо, решила она, удивившись, что не ощутила ничего дурного от дегустации своих соков. Тем более, подумала она, что ее эксперимент - ее лично дело, и это совсем не то, что брать в рот влагу другой девушки.
     Протерев бумагой палец и губки влагалища, Стаси спустила воду в унитазе, и натянула трусики. Она не была удовлетворена по-настоящему. После того, что она видела предыдущей ночью, она понимала, что уже никогда не сможет полностью удовлетвориться одной мастурбацией.
     Выйдя из кабинки и посмотрев, не входил ли кто-нибудь, она быстро вымыла руки в одном из умывальников. Вернувшись в класс, она прошла к своему столу, избежав замечаний от молоденькой учительницы, поскольку знала, что отсутствовала недолго.
     Остаток дня ужасно тянулся, но она смогла работать как обычно хорошо, и даже получила похвалу от учителя истории за сочинение о Гражданской Войне.
     Домой Стаси собиралась вернуться, как всегда, на школьном автобусе. Но Бетти ждала ее с двумя мальчиками. Или молодыми людьми. Обоим было по восемнадцать, и Стаси это знала, потому что встречала их имена в расписании футбольных матчей.
     Бетти представила их как Фила и Эла, но Стаси были известны их полные имена - Фил Тауншенд и Эл Стюарт. Парни выглядели красивыми и мускулистыми - Фил со светло-каштановыми волосами и глазами, а Эл - с темными.

сделано за 0.0018 сек.