"Да что же я делаю-то?!" - подумал Глеб Егорович, - "ведь у меня дочка такая же!" Но отстраниться от девочки было выше его сил. Он погладил ее по голове, стирая кончиками пальцев сперму и слезы с ее щек. "Еще немножко и все... Еще чуть-чуть..." - успокоил ее мужчина. Затем он накрыл ладонью лицо ребенка и стал пригибать девочку вниз, заставляя ее сгибать колени до тех пор, пока она снова не опустилась на сиденье. Девочка вскрикнула.
     - Что? Холодно? - заботливо поинтересовался водитель.
     Девочка кивнула.
     - Хорошо, крошка, давай попробуем иначе.
     Глеб Егорович опять поднял юную партнершу с сиденья и уселся на него сам. Он торопливо расстегнул пряжку ремня и, привстав, до щиколоток спустил брюки вместе с трусами. Затем снова плюхнулся на сидение, широко раздвинув ноги.
     - А, черт! Действительно холодно, - поморщился Глеб Егорович. - Садись на корточки, - милостиво пригласил он девочку.
     - А мне опять...сосать? - робко поинтересовалась она.
     - Да, ангелочек. И еще как!- порадовал Глеб Егорович.  
     Ребенок хотел спросить еще что-то, но мужчина нетерпеливо привлек ее к себе, заставил опуститься между своих ног. А через минуту во рту девочки опять трудился его сочащийся соком хуй. Он кормил малышку долго. Может быть полчаса, может, больше. Он был настолько возбужден, что никак не мог кончить. Маленькая девочка между его ног будто превратилась в машинку, единственным предназначением которой было сосание его возбужденной плоти. Девочка была на грани обморока. Каждый удар члена отдавался гулким эхом в затылке. Несмотря на страх и возбуждение от необычности происходящего она замерзла. Вкус члена и запах, исходивший от мужского паха были ужасны. Губы онемели и почти не чуствовали скользящего между ними члена.
     Но всему прекрасному наступает конец. В очередной раз погрузив член в детский ротик, Глеб Егорович ощутил, как сладостная волна прокатывается по телу. Он сжал рукой затылок девочки, чтобы она не могла выпустить член изо рта, всунул его поглубже и... содрогнулся от первого залпа. Малышка застонала и попыталась освободиться от сжимавших ее рук, но тщетно. Теперь стонал взрослый мужчина, член которого одну за другой выплевывал порции жидкости в тесную пещерку детского рта. Пожалуй, еще никогда в жизни Глеб Егорович не испытывал такого наслаждения! Он дождался, пока член успокоится и перестанет дергаться в губах малышки. Медленно, очень медленно мужчина вытащил усталый, но опустошенный аппарат из отсосавшей девочки. Казалось, она не может закрыть рот. Она как-то уронила голову вниз и изо рта на рубчатый металлический пол троллейбуса потекла вязкая белесая жидкость. Мужчина опустился рядом со своей крохотной подружкой, собрал в пучок ее растрепанные волосы (чтобы не закрывали видимость) и пристально следил, как от губ ребенка к лужице на полу тянутся нити его спермы. Малышка содрогнулась от рвотных спазм. Ее вывернуло.
     - Ну, вот и все, - приговаривал водитель, поглаживая девочку по голове. - А ты боялась, глупенькая. Ты все сделала замечательно! Я бы дал тебе отсосать еще, но пока не могу.
     Ему доставляло какое-то удовольствие говорить маленькой девочке о как бы запретных для нее вещах. Он продолжал:
     - Хорошо бы еще отъебать тебя как следует! Ладно, теперь хотя бы умеешь брать в рот. И этому тебя научил я! Когда-нибудь мне спасибо скажешь. Ничего, с тобой это часто будут проделывать. Жаль, не я только...
     Продолжая разговаривать с девочкой, мужчина опустил свободную руку, нащупал маленькие прохладные ягодицы ребенка. Он просунул руку дальше и, наконец, нащупал заветную дырочку.
     Девочка молчала и никак не отреагировала на прикосновение к самому сокровенному месту. Она пребывала в каком-то трансе. Водитель беспрепятственно лапал ребенка, дрожащие от волнения пальцы терли маленькое влагалище. Девочка попыталась подняться, но ноги не послушались и она была вынуждена облокатиться о сидение. Глеб Егорович поднялся, вытер влажные пальцы о задранную юбку подружки и залюбовался фигуркой стоящей "раком" девочки. Он потеребил свой опавший член, но тот уже не желал подниматься. Водитель натянул брюки, привел себя в порядок.
     - Ну, ладно, хватит, - решил он. - Поднимайся и уебывай!
     Грубостью он хотел скрыть смущение и наступившее раскаяние.
     Девочка с трудом поднялась. Ее коленки были перепачканы грязью. Не глядя на дядю, она оправила юбку, застегнула кофту. На милом личике все еще четко различались грязные следы влажных подтеков.
     Водитель сжал руку ребенка:
     - Идем, я тебя провожу. Тебе есть куда идти?
     Девочка отрицательно помотала головой.
     "Эх, жаль, еще бы с ней поразвлекаться, - подумал Глеб Егорович. - Затащить куда-нибудь и делай что хочешь! Но домой надо. И так задержался. А до чего хороша, стервочка!"
     - Все равно надо идти, - сказал он, помогая девочке выйти из троллейбуса.
     Они побрели по темной безлюдной улице. Он довел ее до ближайшего перекрестка. Здесь было посветлее от уличных фонарей, но прохожих практически не было. Глеб Егорович остановился, выпустил ручку девочки.
     - Ну, прощай. Мне пора.
     Девочка как-то съежилась и, не сказав ни слова и даже не посмотрев на "учителя", пошла прочь. Водитель стоял и смотрел ей вслед до тех пор, пока из подъезда не вывалила толпа пьяных гогочущих парней лет восемнадцати-двадцати. Их внимание моментально переключилось на одиноко бредущую девочку. Ее окружили, крики и гогот усилились. Несмотря на сопротивление, ребенка поволокли в подъезд.
     Водитель покачал головой и сплюнул: "Ну, вот и все, детка. Думаю, завтра то, что делал с тобой я, покажется тебе цветочками. Ты об этом даже не вспомнишь". И только сейчас он понял, что даже не узнал имени девочки, над которой он надругался. Глеб Егорович снова покачал головой и решительно направился на стоянку закрывать машину и домой, к семье, пирогам и горячему чаю!

сделано за 0.003 сек.