Небольшой южный город нежился в теплом солнце. Море принимало в свои объятия, уставшие от зимы тела отдыхающих.
Прошла неделя, как супружеская пара приехала отдыхать. Легкий загар уже покрыл их молодую кожу. Беспечность отдыха и купания, нежность и любовь друг к другу. Ночь приносила прохладу и наслаждение. Каждый день. Но не в эту ночь…
День прошел, насыщенный как всегда. Пляж, купания, спорт – в этот день было всего особенно много. Он сидел на балконе, расслабившись в кресле, и курил, глядя на ночные огни по берегу моря. Она вытянулась на кровати и смотрела на него. Почувствовав ее взгляд, он обернулся, и в его глазах зажглась нежность, а на ее губах появилась улыбка.
- Ты что на меня смотришь? – спросил он.
- Любуюсь на своего мужчину! Ты такой красивый!
- Да перестань, мужчина не может быть красивым.
- Может, ты красивый, потому что я тебя люблю!
- Я тебя тоже люблю!
Он с удовольствием смотрел на нее, думая, как ему повезло с женой. Красивая, сексуальная. Длинные волосы были разбросаны по подушке, глазки цвета янтаря, чуть пухлые губки. Круглые плечи, упругая грудь с вишенками сосков, плоский живот, выпуклый гладкий лобок, женские бедра и точеные икры, и маленькие ступни с фиолетовым лаком на ноготках. Он сидел обнаженный, и она сразу заметила его возбуждение.
- Ну что у нас «мальчик» такой беспокойный, никак ему не отдыхается! – засмеялась она.
- Была ты жената на такой красивой женщине, тебе тоже бы не отдыхалось!
Она встала с кровати, подошла к нему. Его лицо оказалось напротив ее лобка.
- Кто красивая – я? Да я просто страшна, как ночь!
- Ты да, - улыбнулся он, - а вот «она» просто красавица!
- Кто, вот эта! - она расставила ножки в стороны, и положила руку на лобок, - «она» только и может губки дуть, да слюнки пускать, - ее палец скользнул между набухшими губками и стал блестящий от влаги.
- Ну и целуйся с ней, раз она красавица!
Он обхватил ее за ягодицы и притянул к себе. Язык скользнул между губок, лаская клитор. Она вздрогнула и застонала. Руки его гладили ягодицы, бедра. Она как могла широко расставила ножки, отдаваясь его языку и рукам. Резко оттолкнув его голову, она опустилась на голени и обхватила его член губами, стараясь как можно глубже поглотить в себя. Он запустил одну руку в ее волосы, чуть надавливая и отпуская, второй рукой ласкал грудь, наслаждаясь ее упругостью. Ее губы отпустили член, и язык стал ласкать яички. Язык скользнул вверх по всей длине, и член снова погрузился в ее ротик. Он смотрел сверху на водопад ее волос, тонкую талию и круглые ягодицы. Ее рука скользнула себе между ног и стала ласкать губки. Почувствовав, что он сейчас кончит, она попыталась отстраниться, но он надавил ее голову вниз, и теплая жидкость толчками стала заполнять ее ротик.
- Фу, противный! – она встала с колен, - Ты немного горький, поменьше кофе и сигарет. Я пошла в душ, неудовлетворенная. Какие вы мужики эгоисты, все себе да себе, – она остановилась в дверях душа и показала ему язык.
Он блаженно потянулся и пошел к ней. Она стояла под душем. Встав рядом, он обмылся и оставив ее наслаждаться водой, ушел. Завалился на постель и закрыл глаза. Она долго любила плескаться и когда вышла, он уже спал. Попыталась его растормошить, но бесполезно. Он что-то пробормотал, перевернулся на живот, и его дыхание снова стало ровным и спокойным.
Она вышла на балкон и облокотилась на перила. Воздух был теплый и пах морем. Спать не хотелось. С танцплощадки пансионата доносилась музыка. Она приняла решение. Войдя в комнату, еще раз глянула на него, накинула на себя длинный белый легкий сарафан, даже не одевая трусиков. Расчесала перед зеркалом волосы. Сарафан облегал все ее тело, соски просвечивались сквозь ткань. Пуговицы были спереди, по всей длине, и она расстегнула их снизу, выше середины бедер. Покрутилась перед зеркалом, каплю духов за ушки и на шейку. От одной мысли, что она пойдет в таком виде, без трусиков, в полупрозрачном сарафане, на танцы, ее лоно снова стало мокрым и горячим. Надев босоножки на каблучке, тихонько закрыв за собой дверь, она стала спускаться по лестнице. Она знала, что он проспит до утра, и вся ночь у нее впереди…
Как только щелкнул замок в двери, он до этого, вроде крепко спавший, резко поднялся с постели. Натянув на себя темную футболку и джинсы, он пошел за ней. В окно на лестнице он увидел, как она вышла из дверей центрального входа и пошла к выходу из пансионата. Он быстро сбежал по ступенькам, и пошел за ней, держась в тени деревьев. Белый сарафан был хорошо заметен. Дома отдыха растянулись вдоль моря, один за одним. Она прошла несколько штук, и свернула в ворота одного. Он шел за ней. Она пошла в сторону танцплощадки. При каждом шаге ее сарафан распахивался, обнажая то одно, то другое бедро. Придя на танцплощадку, она встала в сторонке, разглядывая людей. Он встал в зарослях кустов, в нескольких метрах от нее, чуть сзади. Ему прекрасно все было видно, и соски, стоявшие, толи от возбуждения, толи натертые материей сарафана. И темную ложбинку между ягодиц, просвечивающихся сквозь тонкую ткань.
Она чуть пританцовывала под музыку. Люди веселись, танцевали, пили пиво и лимонад. Многие мужчины, смотрели в ее сторону. Когда заиграл медленный танец, один из мужчин, стоящих неподалеку, направился к ней. Он был высокий, темный, в светлых джинсах и белой майке, подчеркивающей, его широкие плечи. Он шутливо наклонился, приглашая ее на танец. Она кивнула, и они вышли на площадку. Одна его рука обхватила ее талию, другой, взяв ее руку, он отвел в сторону. Танцевали они, на расстоянии друг от друга, как в классическом вальсе. Он что-то говорил, она улыбалась, что-то отвечала. Танец кончился, они отошли вместе к скамейке и сели. Она положила ногу на ногу, сарафан распахнулся, почти полностью открывая ее гладкие бедра. Они продолжали разговаривать, его взгляд скользил по ее бедрам. Следующий медленный танец они танцевали уже не классически. Он обхватил ее обеими руками за талию, она обвила ему шею, и они танцевали, тесно прижавшись к друг другу. Его руки скользили по ее спине и иногда опускались на ягодицы. Ее бедро было между его ног, оно двигалось и сильно прижималось к его паху. Он увлек ее к раю площадки, где было мало народу и тень от деревьев. Его губы стали целовать ее ушко, шею. Она откинула голову и прикрыла глаза, отдаваясь мужским губам. Он запустил ей руку в волосы и наклонил губы к ее губам. Они стали целоваться, страстно и жадно. Его рука скользнула вниз, к расстегнутому сарафану и накрыла лобок. Она убрала его руку, и потянула за собой, где была дорожка между кустарника. Наблюдавший, двинулся за ними. Они прошли в самый дальний темный и безлюдный угол парка. Там стояло большое дерево, к которому и прислонилась женщина. Мужчина снова жадно впился в ее губы, она также ему отвечала. Его руки ласкали ее грудь, через ткань сарафана, зажимали между пальцами сосочки. Они были такие дикие и страстные, молодые и безумные. Его руки скользнули вниз сарафана и расстегнули пуговицы до самого верха. Распахнув сарафан, мужчина отодвинулся, любуясь открывшимся зрелищем. Потом опять стал целовать ее лицо, шею, губы опустились до груди, язык двигался вокруг сосочков, задевая их. Губы сомкнулись на ореоле соска, зубы впились в сосок. Девушка застонала и выгнулась, подставляя ему грудь. Ее руки сняли с него майку. Он гладил ее икру, бедра. Рука скользнула к лобку, ощутив жаркую влажность. Он двинулся вниз, стал целовать ее бедра, рукой лаская лоно. Он поднял ее ножку и стал целовать пальчики на ноге, сорвал босоножку и стал ласкать каждый пальчик, то облизывая его языком, то обхватывая губами. Он вернулся к ее бутону, она широко раздвинула ножки, и его язык и губы стали пить ее нежную влагу. Палец скользнул внутрь, один, за ним и второй. Безымянный палец, смоченный ее влагой, скользнул в попку. Она чуть присела, пуская мужчину к своим всем прелестям. Язык ласкал клитор, пальцы проникали в обе дырочки. Женщина сама стала все быстрей и быстрей насаживаться на пальцы. И вот ее стон, сжатые бедрами пальцы и влага, оросившая его руку. Она опустилось на корточки, он поднялся. Были видны раскрытые большие губки, а между ними, как лепестки малые, все блестело от большого количества влаги.
